Строптивая любовь - [5]

– Рисовать?

– Да, писать картины! И, пожалуйста, прекрати повторять за мной каждое слово! – взорвалась Жюстина.

– Мне не было бы нужды ничего повторять, если бы ты последовательно излагала события!

– Да как же мне последовательно излагать, если я только сейчас это вспомнила?

– Из-за твоей чертовой памяти целый день потерян… Где телефон? рявкнул вдруг Кил.

– Откуда же мне знать?

Недовольно окинув взглядом палату, как будто телефон мог тут же материализоваться сам по себе, он направился к двери.

– Жди здесь, – бросил он через плечо.

Интересно, куда бы я могла направиться со сломанной кистью и сотрясением мозга? Обиженно вздохнув, она прикрыла глаза. У нее ужасно разболелась голова, казалось, в черепе резвится целая армия эльфов и каждый из них стучит огромным молотком; да и рука причиняла боль. Сестра ей сказала «отдыхайте», а какой тут к дьяволу отдых, когда этот древнескандинавский бог-истукан постоянно донимает ее? И как это только получилось, что у мягкой, нежной Кати такой не похожий на нее брат? Этого Жюстина не могла взять в толк.

– Итак, мы установили, что он уехал на Мадейру, – констатировал Кил, снова врываясь в палату. – Его фамилия значится в списке пассажиров, отлетавших в воскресенье.

– Отлично, – саркастически заметила она. – Рада, что мы хоть что-то установили. Теперь ты можешь заказать себе билет и наконец оставить меня в покое. И, пожалуйста, будь так добр, когда будешь уходить, объясни сестре, что наша помолвка расторгнута.

Не получив в ответ новой колкости, она бросила на него выразительный взгляд. Он оценивающе смотрел на нее, склонив голову набок.

– Что ты на меня уставился? – воскликнула она раздраженно. – Пытаюсь понять, бываешь ли ты хоть когда-нибудь мягкой. – Это тебе зачем?

Протяжно вздохнув, он признался:

– Понятия не имею.

– Я надеюсь, – сказала она, в замешательстве покачивая головой, – тебе удастся вернуть назад ваши чертежи и Катя с восторгом примет в объятия своего дорогого муженька, хоть я и не могу понять, чего она так волнуется по этому поводу. Если он сказал, что ему требуется неделя-другая, чтобы разобраться в себе, почему она не хочет дать ему это время? Оставим на минутку чертежи. Если насильно заставить его вернуться, он от этого более сговорчивым и любящим не станет.

– А следовало бы стать, – сказал он мрачно.

– Это почему?

– Потому что она беременна.

С изумлением глядя на него, она почувствовала, как губы ее дрогнули в улыбке.

– В этом нет ничего смешного! – рявкнул он.

– Конечно, нет.

– Тогда прекрати смеяться, черт возьми!

– Достала она тебя?

– Да уж.

– Гм… – Тогда неудивительно, что он так заряжен ненавистью. Раз ему пришлось иметь дело с Катиными истериками, да еще, наверное, с утренними недомоганиями, вполне понятно, что он был совершенно не в себе. – Что, ее тошнит? – спросила она противным голосом.

– Да! Можно подумать, она единственная в мире женщина в таком положении!

– Женщины часто бывают подвержены разным страхам и капризам, – мягко поддразнила она его и усмехнулась, потому что он тут же взорвался.

– Тебе-то откуда знать? Ты же никогда не была беременна! Или была?

– Нет, не была.

– И, похоже, никогда не будешь, – добавил он с неприязнью.

– А Дэвид об этом знает? – нахмурившись, спросила Жюстина. – И поэтому он сбежал?

Кил замер, пораженный, как будто эта мысль раньше не приходила ему в голову, лицо его стало жестким, в темно-зеленых глазах блеснул мстительный огонек.

– Лучше бы это было не так.

В который раз пожалев, общаясь с этим человеком, что она не в состоянии держать свои мысли при себе, Жюстина торопливо переменила тему разговора.

– Сколько копий снято с чертежей?

– Что?

– Ты сказал, что он исчез с документами, ну, я и подумала, должны же остаться копии чер… – она осеклась и, правильно истолковав выражение его лица, озорно улыбнулась, подтрунивая: – Ой-ой, так это ты не сделал копии? Ты?

– Да, я не сделал их! – Он взорвался. – Джон только что закончил окончательную доработку чертежей и мы собирались снять фотокопии, как появился Дэвид. – Он свирепо посмотрел на нее, словно это она была виной всему, затем покопался в заднем кармане брюк и вытащил грязный клочок бумаги и карандаш. – Ладно. Адрес?

– Что? – не поняла Жюстина.

– Адрес, – повторил он нетерпеливо. – Как я его, черт возьми, найду без адреса?

Непонимающе взглянув на Кила, она состроила гримаску.

– О Боже, – выдавил он в отчаянии. – Должен же у тебя быть адрес!

– У меня его нет.

– Хорошо, тогда имя парня, владельца той виллы… О, ради всего святого, ты ведь знаешь его имя?

На мгновение ей стало действительно его жаль. Казалось, он находится на грани срыва.

– Ты была там? – хватаясь за соломинку, спросил Кил.

– Один раз, – подтвердила она, – но это было очень давно, когда у Дэвида случился очередной приступ донкихотства. У меня тогда был ужасный грипп, и он взял меня с собой, чтобы я окончательно поправилась, и… нет, не спрашивай, я не помню, где это находится.

– Ты должна помнить! – воскликнул он в отчаянии.

– А я не помню. – Кил-то наверняка был из породы тех, кому стоит только раз где-то побывать, и это место навечно фиксируется в их памяти. – Ты говоришь, это вилла?