Строители - [92]

— Ну, пошли, — я взял его за руку. — Пошли.

Стемнело. На корпусе, башенном кране, на световых мачтах зажглись прожекторы… Они залили ярким белым светом всю площадку. В воздухе на невидимом крюке висела панель. Вот она опустилась на свое место. За ней пошла вверх другая панель — шел монтаж. Невольно мы залюбовались, — ладно работала бригада Королькова.

— Никаких «подумаю», — сказал я. — Решайте сейчас. Но перед тем, как вы примете окончательное решение, я хочу вам сказать: такого управления пока нет, нет и штатов. Многие против него, будет очень трудно… Но это, как я думаю, начало длинного пути, того самого, на который вы меня, черт вас дери, толкнули… Или я один должен отдуваться? А вы подбросили идею и в сторону?.. Серьезно, Анатолий, кого, кроме вас, можно поставить на такое дело? Подумайте: проектирование, большая организационная работа по подготовке площадок и снабжение — все по-новому.

— Хорошо. Я согласен.

— Спасибо.

В метро я вдруг неожиданно решил поехать в больницу к Лидии Владимировне.

У стола дежурного врача сидел молодой человек в туго накрахмаленном белом халате. Он отложил журнал и вежливо спросил, что я ищу в «обители боли, скуки и температуры», и очень оживился, когда я попросил вызвать Лидию Владимировну.

— А, вам нужна врач Северская? Понятно. А по какому вопросу?

И так как я сразу не ответил, он добавил:

— Что, дело секретное?

Я начал бестолковое объяснение, но дежурный перебил меня:

— Все понятно. — Он положил руку на телефонную трубку. — Как доложить?

— Меня зовут Виктор Константинович.

Он набрал номер.

— Попросите врача Северскую… — Пока ходили за Лидией Владимировной, он с интересом рассматривал меня. — Да-да, вас настойчиво просит о встрече Виктор Константинович… Не знаю… Понятно. — Он положил трубку и сочувственно сказал: — Она не ждала вашего прихода и очень удивилась. Сейчас придет.

Лидия Владимировна пришла быстро. Пока она спускалась по лестнице, у нее было встревоженное лицо, но в вестибюле, увидев меня, разочарованно произнесла:

— Ах, это вы? Чему обязана?

Она очень похудела, осунулась, черные глаза ее блестели.

— Я хотел извиниться, я не смог приехать тогда вовремя. На стройке была авария.

— А-ва-ри-я! — по слогам повторила она, как бы слушая, как звучит это слово. — Ну, предположим, авария, а дальше что?

Мы стояли около столика дежурного, что я ей мог сказать?

— Я получил письмо от Николая Николаевича, — начал было я, но она перебила:

— Я тоже получила. Что еще?

— Все, Лидия Владимировна, не смею больше отнимать у вас время, прощайте… До свидания, — сказал я дежурному.

— Всего хорошего, — не поднимая головы, ответил он.

Я направился к двери. Это был длинный мучительный путь, две пары глаз пристально, как мне тогда казалось — осуждающе, смотрели мне в спину.

— Подождите, — вдруг сказала Лидия Владимировна, — я вас провожу.

…В саду мы сели на скамейку. В небе тихонько, чтобы никому не мешать, висела круглая, благодушная, луна.

— Как ваши дела? — уже мягче спросила Лидия Владимировна. — Зачем вы пришли, Виктор Константинович?

— Мне просто очень захотелось вас увидеть.

Она опустила глаза.

— И кроме того, — попробовал я пошутить, — мне выделен один хороший день в году. Как раз сегодня.

— Один день в году — это не много… Вы извините, я была резка, но как-то все странно с вами получается. Записка, которую вы прислали в Крым, потом…

— Мне очень обидны были слова Сперанского, — перебил я ее.

— Я выхожу за него замуж, Виктор.

Она еще что-то говорила, спрашивала, но я молчал.

— Вы слышите?.. Мне на дежурство… Что с вами? Я, право, не думала…

Она ушла.

Все так же висела над садом луна, гладкая и довольная.

В некоторых книгах описываются люди, у которых что-то не ладится или горе случилось, а они как ни в чем не бывало с энтузиазмом трудятся. Чепуха это, нет таких людей! И нет черты, которая делит жизнь человека на служебную и личную…

Так я рассуждал в восемь часов утра следующего дня. Эту ночь я не спал. Что я должен был сделать вчера? Что я должен сделать сегодня?..

Мои мысли прервал телефонный звонок.

Говорил Девятаев. От имени бригады он просил срочно приехать к ним на стройку.

— Что-нибудь случилось? — встревожился я.

— Да, но не волнуйтесь, ничего плохого.

— Хорошо, сейчас буду.

Прораб Шуров встретил меня у ворот, он вежливо и, как всегда, иронически поздоровался, что-то хотел сказать, но, посмотрев на меня, осекся.

— Вам нездоровится, Виктор Константинович? — спросил он.

Ответить я не успел, подошел Девятаев.

Мы поднялись на шестой этаж, где велся монтаж.

— Ну, что у вас, случилось? Давайте скорее!

— Идите сюда, Виктор Константинович! — позвал меня Девятаев, указывая на подкосы.

Я подошел.

— Откуда вы взяли алюминиевую оснастку?

— Сами сделали.

— Почему петли в панелях сбоку и так низко? — озадаченно спросил я.

Девятаев многозначительно молчал.

Я всматриваюсь и начинаю понимать: петли специально сделаны на такой высоте, чтобы удобнее было снимать подкосы.

— Но ведь…

— Мы просили конструктора, потом вместе с ним были на заводе, — спокойно сказал Девятаев. — Посмотрите дальше… сюда к перегородкам… Что нужно сделать для того, чтобы отцепить траверсу?