Строитель апокалипсиса - [29]

Резким движением Хоффер развернул торс и увидел, как Дьюк, подпрыгивая, набросился на робота пытаясь уцепиться за выступы конструкции.

– Беги, Анна! – хриплым голосом закричал Дьюк, доставая из кармана мину.

С яростью, присущей дикому животному почуявшему близость смерти, Хоффер с разбега ударил машину о ближайшую переборку пытаясь скинуть Дьюка, висящего на машине и пытающегося прикрепить мину к лобовому стеклу.

Что есть силы, Анна бросилась прочь от робота и человека, танцующего танец смерти.

– Прочь! – яростно закричал Хоффер, тщетно пытаясь скинуть человека, прицепившегося к нему, словно назойливый комар.

– Учитель и его ученик, какая ирония, – усмехнулся Дьюк, нажимая на детонатор мины.

Грохот взрыва, дым и куча осколков заполонили коридор. Спустя пару секунд, вновь воцарилась смертельная тишина, нарушаемая звуком капель какой-то жидкости, вытекающей из пробитых труб, тянущихся по стене коридора.

– Анна, – крикнул я, поднимаясь на ноги и выглядывая из-за своего укрытия.

Услышав, какое-то шевеление на другом конце коридора я направился в направлении раздавшегося шума.

Однако вместо Анны я увидел Хоффера, который чертыхаясь, выбирался из-под искорёженных остатков боевой машины.

Из его ушей и носа текла кровь, весь его боевой камуфляж был заляпан пятнами крови.

– Ты получил своё! – раздался голос Анны прямо за моей спиной.

От неожиданности я даже немного вздрогнул. Анна подошла ближе к истекающему кровью Хофферу, всего несколько минут назад бывшему в полной уверенности в своей победе.

Попытка достать пистолет была на корню пресечена точным ударом в живот.

Анна поставила каблук своего армейского ботинка ему на ладонь, не давая дотянуться до кобуры, закреплённой на поясе и с ненавистью, одним резким движением, сломала ему пальцы руки.

Хоффер вскрикнул. Испытывая сильную боль, он попытался перевернуться, но очередной удар носком ботинка в лицо заставил его откинуться на спину.

Яркий свет мерцающих ламп системы боевой тревоги станции заставил его зажмуриться, но тень от пистолета, наведённого прямо в лицо, позволила немного приоткрыть глаза.

– Идите к черту! – сказал Хоффер, глядя прямо в глаза своей судьбе.

Хлопок выстрела навсегда растворил сознание некогда бесстрашного бойца в небытии бренно мира.

Я смотрел стеклянными глазами на неподвижное тело Хоффера, на красный заляпанный кровью скафандр Анны, так страшно сочетающийся с её жестоким и невозмутимым лицом, на котором не отражалось совершенно ни каких эмоций.

Лицо её было бледно серым, суровый не испытывающий ни капли сочувствия взгляд пугал меня даже сильнее чем мысль о неминуемой смерти.

Я всегда думал, что, прожив жизнь в соответствии с общепринятыми традициями понимания добра, мне не будет страшно уходить из этого мира, но как оказалось жизнь непредсказуема ровно настолько насколько и жестока.

Кто бы мог подумать, ведь ещё совсем недавно я был счастливым мужем и отцом, а сейчас я нахожусь, черт знает где, мои руки по локоть в крови, и я уже понемногу начинаю свыкаться с мыслью о том, что моя жизнь стала похожа на тлеющий уголёк. Но череда убийств, пусть и во имя спасения всего человечества так и не может уложиться в моей голове. Словно внутренне чувство подсказывает, что это всё неправильно, остановись, но обратной дороги уже нет и так или иначе мне придётся завершить свой путь.

– Осталось совсем, немного, – похлопав меня по плечу, сказала Анна, – нам нужно идти, пока они не смогли пробиться через закрытый отсек.

Главная переборка распределительной станции оказалась закрытой, но ключ карта без труда смогла открыть нам доступ к самому сердцу станции.

Помещение главной распределительной рубки представляло собой большой зал, сплошь увешанный плазменными панелями на которых выводились данные со всех реакторов станции, сотни кнопок усеивали резервные пульты управления.

В середине помещения располагался главный пульт, на котором были сосредоточены самые важные элементы управления станцией.

Заходя в помещение, я ударом приклада сломал сенсорную панель, тем самым заблокировав входной шлюз от посягательств извне.

Профессор Кромвель в окружении двух вооружённых людей стоял возле главного пульта управления.

Когда я видел его в последний раз, семь лет назад, он был седоватым мужчиной чуть старше шестидесяти лет, его осанка, волевой взгляд не выдавали его настоящий возраст.

Но сейчас перед нами стоял самый настоящий старик, его загнанный в угол взгляд и дрожащие руки, которые с трудом удерживали плазменный пистолет, ясно давали понять, что последнее время ему пришлось очень тяжело.

Буквально в долю секунды, Анна ловким перекатом оказалась вплотную около одного из охранников Кромвеля и одним ударом всадила ему большой охотничий нож в шею, не успев издать ни звука, он начал заваливаться на бок.

Использовав его тело словно щит, в который попали пули, выпущенные из винтовки второго бойца охраны, она, достав пистолет, всадила пулю второму бойцу прямо в голову.

– Не двигайтесь, мистер Кромвель! – наведя на него пистолет, жёстко сказала Анна.

В глазах Кромвеля появился неподдельный ужас от увиденной кровавой расправы.