Строитель апокалипсиса - [14]

Я опешил! Конечно, можно было бы ожидать всего, но такое заявление, да ещё и от здравомыслящего человека я слышал первый раз.

На секунду мне показалось, что Анна просто решила надо мной посмеяться, но, когда я поймал её серьёзный взгляд стало понятно, что шутки сейчас не уместны.

– Но это, же самоубийство! – пытаясь её разубедить, сказал я.

– Спасательные модули на этих кораблях, предназначены для дрейфа в открытом космосе до момента спасения, но никак не на спуск к поверхности небесных тел, капсула даже не оборудована тормозными двигателями, нас размажет о поверхность! – я продолжал приводить объективные доводы, но Анна была непреклонна.

– Другого выхода нет! – переводя взгляд на чернеющую пелену космоса, видимого в иллюминаторе, твёрдо заявила Анна.

– Если мы останемся на корабле, нам всем придёт конец, как только нас арестуют, единственным приговором для нас будет измена и попытка мятежа, а ты сам знаешь, что единственной мерой наказания будет смерть.

– Но самое главное, особенно в твоей ситуации, то что мы никогда не доберёмся до станции, – рассматривая космическую пустоту, продолжала она, – сесть на поверхность и не быть обнаруженным кораблю не получится, потому, что как только мы приблизимся на расстояние менее ста километров, его тут же запеленгуют радары лунных станций и вышлют перехватчики.

– Поэтому, нам придётся пойти на этот риск.

– Кроме того, спасательные модули оборудованы элементами защиты от космического мусора, возможно оставшегося от взрыва или разрушения самого корабля, значит, он должен выдерживать очень мощные удары без риска для спасающихся.

– Все это говорит о том, что у нас с тобой есть шанс! – твёрдо как бы подбадривая меня, казала Анна.

– Хорошо, предположим, что мы благополучно спустимся на поверхность и не превратимся в фарш от сильнейшей перегрузки при ударе, что нам делать дальше? – спросил я, – просто выйти из модуля и ждать пока не закончатся запасы кислорода?

Ожидая такого вопроса, Анна ответила – на поверхности нас будет ждать луноход и люди, которые нам помогут.

– Недалеко от места, куда мы попытаемся призе… – Анна остановилась и тут же добавила – упасть! Там находится база нашей, так скажем, организации, там нас будут ждать мои люди.

– Но как они узнают, где нас искать? недоуменно спросил я.

– У меня с собой пеленгаторный маяк, настроенный на заранее обговорённую волну, он автоматически начнёт передачу координат, когда мы будем на поверхности, и они быстро смогут нас отыскать, до того, как закончится кислород.

– А что будет с Грейвом? – поинтересовался я, – Ведь он теперь преступник!

– На счёт этого скользкого типа можешь не беспокоиться, я, к сожалению, очень часто встречаю подобных людей, которые готовы ради круглых счетов в банке собственную мать продать.

– Почему же тогда мы доверили ему свои жизни? – удивился я.

– Именно поэтому и доверилась.

– Грейв очень падкий на наживу, и ради её получения сделает всё что потребуется, не задавая при этом лишних вопросов, что в нашей ситуации является несомненным преимуществом.

– А как же быть с инцидентом в космопорту? – не унимался я.

– Я уверена, что, имея на счету не малую сумму кредитов, он откупится от всего что только можно, инцидент в космопору станет просто несчастным случаем, а общественности объявят, что полицейский флайтер случайно попал под дюзы взлетающего корабля и дело закроют в связи с отсутствием виновника.

– И вообще перестань забивать голову лишними вопросами Макс! – Анна неодобрительно покачала головой, – сейчас у нас есть дела во множество раз важнее.

С этим я не мог не согласиться.

Наш полет продолжался уже более 30 часов, мы с Анной провели большую часть времени, обсуждая план дальнейших действий, сидя в кают-компании и попивая крепкий кофе, иногда прерываясь для приёма не сильно вкусной, но в то же время и не сказать, чтобы отвратной пищи.

В портативном компьютере Анны имелись подробные схемы лунной станции, посмотрев на них, я без труда смог узнать свою работу, так как даже в штампах на некоторых листах проекта значилась моя фамилия.

Вспоминая все элементы многоуровневой защиты от копирования и гриф строжайшей секретности всех чертежей, на которых детально были изображены элементы станции, представляющей объект не то что повышенной опасности, а абсолютной опасности, которую только и может представлять рукотворное сооружение.

– Откуда у вас чертежи такого сооружения? – удивлённо проговорил я.

– Корпорация хранила их как зеницу ока, и допуск к ним был строжайше ограничен, но как ты сам знаешь, Макс, в любой даже самой крепкой обороне есть слабые звенья, – ловкими движениями тонких и грациозных пальцев Анна вывела голограмму и включила проекцию периметра станции.

Главными вопросами для обсуждения стали точки проникновения в комплекс станции, маршруты следования часовых и расположение постов охраны всего комплекса.

Скорее всего, нам придётся идти через ещё не введённый в эксплуатацию шестой энергоблок – сказал я, указав пальцем на участок голографической проекции станции.

Оттуда мы пройдём через административный корпус к главной распределительной станции соединённой автоматическими системами контроля со всеми энергоблоками, – продолжил я, сопровождая все действия указаниями маршрута на голограмме.