Строго между нами - [10]

Однако среди усыпанных блестками рядов подвесок и браслетов, красующихся на витрине, ее взгляд приковывало заветное колечко, которое самодовольно покоилось на подушечке номер один. Стелла часто пробегала мимо, не имея времени остановиться и полюбоваться им. Она лелеяла надежду найти такое же на распродаже. Однажды, вглядываясь в витрину, Стелла увидела ценник со скидкой и даже замерла, не веря своим глазам. Центральный крупный и круглый бриллиант лепестками окружали овальные, более мелкие драгоценные камни. Безумно дорогой цветочек был заключен в изящную платиновую оправу. Это был тот самый перстень с камнями. Конечно, крупноват для нее, но далеко не вульгарен. Стань это колечко обручальным, оно бы просто кричало на ее руке о любви, преданности и, конечно же, материальном достатке.

— Примерять будете? — поняв ее взгляд, спросил продавец.

Стелла просияла улыбкой и вместо ответа протянула свои наманикюренные пальцы.

Продавец привычным движением снял кольцо с прилавка, внутренне радуясь удачному для салона году. Ведь в этом году они смогли продать несколько дорогущих «Ролексов», а также наручные часы фирмы «Патек Филипп». Причем даже приходилось заказывать из-за границы еще — так хорошо покупали. Лично он вчера продал два украшенных сапфирами золотых ожерелья, а сегодня — одно. А одна супружеская пара интересовалась самым красивым (и, конечно, самым дорогим) кольцом, явно намереваясь купить.

Плавным движением продавец надел кольцо на палец Стеллы. Оно смотрелось великолепно-утонченно. Стелла вздохнула. У нее уже было платье, украшенное стразами, и она обожала это платье, купленное за какие-то смешные деньги в магазине «секонд-хэнд». Сейчас Стелла чувствовала, насколько сильно могут притягивать к себе настоящие украшения.

— Я могу вам помочь, мадам? — спросил продавец.

Стелла подняла взгляд и увидела, что продавца просто трясет от нетерпения. «Должно быть, у него за душой нет ни одного проданного кольца с бриллиантом», — подумала Стелла.

Она гордо расправила плечи, отчего стала казаться еще выше и стройнее, и сказала:

— Я ищу эмалированные баночки для лекарств.

Бросив последний печальный взгляд на кольцо с бриллиантом, она невольно вновь залюбовалась им, уже лежащим на подушечке. Спустя мгновение наваждение прошло, и Стелла проследовала за продавцом в глубь зала, где ее ждали эмалированные баночки.

Не прошло и пяти минут, как она выбрала баночку в викторианском стиле и с нетерпением стала ждать, пока хмурый продавец проведет ее кредиткой через щель машинки. Стелла очень торопилась, поскольку сегодня вечером в школе, где училась Эмилия, дети ставили традиционную пьесу по древнему библейскому сюжету и ей не хотелось опоздать на представление. Месяц назад Стелла втайне заглянула на репетицию и увидела, как дочь стояла на школьной сцене на коленях перед тремя рядами картонных ангелов. Слышала она и как Эмилия разучивала рождественский гимн. В наследство от Стеллы дочери достался плохой музыкальный слух. Однако когда Эмилия пела, она была такой прелестной, что все остальное было уже не важно.

Эмилия пошла в нее. Это было видно уже в семь лет. Если бы на них двоих взглянул даже совершенно чужой человек, то и он бы сказал, что они очень похожи. Небольшое личико Эмилии, в форме сердечка, казалось очень серьезным, совсем как у Стеллы. Большие глаза девочки смотрели обманчиво настороженно. Те, кто не знал Эмилию, были убеждены, что она исключительно спокойный ребенок. И конечно же, ошибались. Просто Эмилия стеснялась незнакомцев. К тому же Эмилия была крупным ребенком. Крупней, чем большинство детей в ее возрасте. Сколько раз Стелла сожалела, что развелась с Гленом. Саму Эмилию то, что она видела отца всего несколько раз в году, совершенно не волновало, но Стелла по этому поводу очень беспокоилась.

Вчера вечером девочка возбужденно бегала по комнате в украшенной блестками рубашке ангела и громко пела рождественскую песенку.

— Мам, отец Дэвида собирался записать наше выступление на камеру, а мисс Дэннис говорила, что она тоже хочет сделать копию. Даже несколько, для всех нас, — рассказывала Эмилия маме.

— Тогда нам потребуется две кассеты, дорогая, — ответила Стелла, обнимая дочь. — Одну кассету мы оставим у себя, а другую пошлем папе.

— Хорошо. Я могу попеть сегодня?

— Конечно, дорогая.

Стелла надеялась, что эта запись сможет вывести Глена из привычно благодушного состояния и заставит вспомнить о бывшей жене и ребенке. Сколько Стелла ему ни звонила, Глен никак не мог понять, насколько важно Рождество для всех детей без исключения. Стелла надеялась, что в нем оживет чувство отцовства и он вспомнит о своих обязанностях. Но она ошиблась. В прошлом году она смогла добиться лишь того, чтобы он купил Эмилии подарок на второй день Рождества, когда по традиции всем принято дарить подарки. «Вот еще подарок от папы», — говорила Стелла Эмилии. На самом деле это она сама покупала девочке подарки. Глен знал об этом от Стеллы. В этом году он работал на Ближнем Востоке. Эмилия получала от отца редкие подарки только потому, что Стелла одолевала Глена звонками, постоянно напоминая о дочери. У нее в голове не укладывалось, как бывший муж может настолько не понимать детей, хотя сам ведет себя как ребенок. Во многих своих поступках Эмилия была гораздо взрослее, чем ее отец.