Строгановы: история рода - [56]
Во время преследования распадающейся французской армии 1 декабря Павел отправил своей жене несколько поспешно написанных строчек:
«Прошла целая вечность с тех пор, как я писал тебе в последний раз, но после изнуряющих форсированных маршей по такому холоду не можешь думать ни о чём другом, кроме того, чтобы согреть замёрзшие руки и ноги…» Он достиг Вильно в состоянии полного изнеможения: «Быть здесь – это как сон; и вряд ли можно теперь представить, что нам пришлось пережить. Я получил твои шерстяные носки, но я их отдал офицерам, для которых они были нужнее, потому что они должны оснащать себя сами. Я слышал, что сейчас собирают пожертвования для провинций, разорённых войной… Я надеюсь, что ты внесла меня в списки, указав сумму, по меньшей мере в 100 000 рублей… Ты пишешь, что в определённых кругах хотели бы свести заслуги Кутузова лишь к счастливому стечению обстоятельств. Но ведь это непросто – извлечь наибольшую пользу из существующих обстоятельств.
Не знал ли великий Наполеон во все времена, как наилучшим образом использовать создавшуюся ситуацию?..»
Европа была погружена в молчание, когда Наполеон вошёл в Россию. В начале октября слухи о горящей Москве, казалось, возвестили о новой победе. Два последующих месяца практически не было никаких известий, пока в конце декабря Наполеон не появился в Дрездене «без армии, без генералов, направляющийся в Париж»… Но война продолжалась.
Во время военной кампании состояние здоровья Павла ухудшилось, потому что он не уделял ему никакого внимания. Ещё в детстве Ромм неправильно оценил его физическую уязвимость, несмотря на безусловно представленную волю к преодолению недугов. В Санкт-Петербурге он получил отпуск для поправки здоровья и к началу следующего года снова был дома. Семья Павла очень просила его продлить своё время пребывания дома, но уже скоро он не мог этого выдержать, так как ему всегда хотелось быть в центре событий. Тейяр де Шарден объяснил позже это стремление быть непосредственным участником происходящего: «Тебе кажется, что ты перерастаешь сам себя и ощущаешь потрясающую внутреннюю свободу… Пойти на фронт означает стремление к достижению высшего мира. Каждый, кто хоть раз побывал под огнём, становится совершенно другим человеком».
Смерть сына
Воспоминания о своей юношеской восторженности побудили Павла взять с собой юного сына Александра. Они приехали как раз вовремя, чтобы участвовать в Лейпцигском сражении, во время которого прямо под ними была убита лошадь Павла. Они пересекли Западную Германию, вступили на французскую землю и приняли участие в боях под Шампобером, Монмираем и Вошампом.
Строганов попросил своего друга, родственника и товарища по оружию Иллариона Васильевича Васильчикова[46] последить бдительным оком за своим восемнадцатилетним сыном. Генерал назначил его своим адъютантом и во время отдельных перестрелок удерживал его рядом с собой.
23 февраля 1814 года русские дали Наполеону жаркий бой. Александр Павлович Строганов ехал верхом рядом с Васильчиковым, и вдруг голова молодого человека была снесена снарядом; генерал был забрызган его кровью.
Павел сообщал князю Волконскому:
«40 000 человек наполеоновской гвардии напали на 15 000 человек, находившихся под моим командованием… Победа в этой битве, скреплённая кровью моего сына, стоила ему жизни. Я и до этого уже был болен; когда я получил это печальное известие, мне было дано разрешение на отдых генералом Винцингродом. Состояние моего здоровья плачевно; большую часть времени я лежу в постели… Кавалерия под командованием обоих Васильчиковых и Ланского совершает чудеса. Если бы у царя было бы больше таких офицеров, как они!»
Смерть любимого сына глубоко потрясла Строганова. Он так никогда и не смог пережить этой трагической потери. Его друзья были чрезвычайно озабочены.
Чарторыйский сразу же написал Новосильцеву:
«Дорогой друг, вы слышали о несчастье, которое произошло совсем недавно? Александр Строганов погиб почти на глазах у своего отца, чьё отчаяние не знает границ. Что станет с бедной графиней Софьей Владимировной? Как она перенесёт этот удар? Редко мне что-то доставляло большее огорчение… Несчастье этой семьи разрывает сердце; и это горе, которое ничто не излечит, обрушилось на таких близких друзей! Несчастный молодой человек последовал за своим дедом… Царь хотел бы, чтобы Строганов возвратился теперь в Санкт-Петербург».
Ещё один друг вздыхает: «От его горя нет средства, всё его существо кажется погружённым в глубокую меланхолию».
В наброске к 4-й главе «Евгения Онегина» Александр Пушкин писал позже:
Несмотря на эту потерю, Павел ещё принял участие в битве под Лионом, во время которой он своей безудержной отвагой, казалось, просто искушал смерть. Строганов был награждён орденом Святого Георгия второй степени.
Он и в самом деле потерял всякую волю к жизни. С пеплом своего сына Павел вернулся обратно на родину.
Он покинул Париж 24 года назад вместе с Новосильцевым: ему больше не суждено было увидеть этот город…
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Книга известного советского поэта, переводчика, художника, литературного и художественного критика Максимилиана Волошина (1877 – 1932) включает автобиографическую прозу, очерки о современниках и воспоминания.Значительная часть материалов публикуется впервые.В комментарии откорректированы легенды и домыслы, окружающие и по сей день личность Волошина.Издание иллюстрировано редкими фотографиями.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.