Стреляй, я уже мертв - [34]

Он находился уже у самых дверей особняка Гольданских, когда, выступив из тени, перед ним возникла Ирина. На голове у нее была шляпка, полностью скрывавшая волосы, и, хотя на ее лице была вуаль, Самуэль разглядел застывший в ее глазах ужас.

— Самуэль... — прошептала она.

— Что ты здесь делаешь? — воскликнул он. — Ты должна быть дома, со своими родными...

— Юрий просил меня присмотреть за Михаилом, потому что он... Он собирается что-то сделать сегодня ночью. Что-то очень важное... Мы с ним договорились, что мальчик переночует у меня дома, а завтра он его заберет, но с ним что-то случилось...

Голос Ирины задрожал. Самуэль не на шутку встревожился.

— Скажи мне, что случилось?..

— Как мы и договорились, я забрала Михаила и повела его к себе домой.. Юрий хотел поужинать вместе с сыном, так что нам удалось выйти из дома лишь в восемь вечера. Я не знаю, в чем тут дело, но сдается мне, он что-то затевал... На полпути я вдруг вспомнила, что не взяла никаких вещей для Михаила, даже пижаму. Мы вернулись обратно и вдруг увидели возле подъезда толпу народа. Я... хорошо, что я не бросилась сразу в подъезд, а сначала решила присмотреться, что же происходит. Это... это было ужасно! Я увидела, как какие-то люди выводят Юрия из подъезда. Один из них ударил его, и он вскрикнул. Михаил заплакал, начал звать отца... Мне пришлось зажать ему рот. Юрий увидел нас, но сделал вид, будто знать нас не знает. Я ждала, когда они уйдут... И теперь я не знаю, что мне делать, я боюсь туда возвращаться... Михаила я оставила с матерью — мне пришлось рассказать ей о случившемся. Думаю, что Юрия забрала охранка.

— О Боже! — воскликнул напуганный Самуэль.

— Я не осмелилась беспокоить Константина, но я вспомнила, что тебя пригласили к ним на праздник, и решила дождаться тебя здесь.

Самуэль молчал, не зная, что и сказать. Он был напуган не меньше Ирины: ведь если полиция забрала Юрия — значит, они напали на след группы профессора Федора Волкова. И, скорее всего, им известно и о подпольном собрании, которое должно состояться сегодня вечером и на котором он должен присутствовать. Он подумал об Андрее, который хранил у себя часть бумаг группы Соколова. Дрожь охватывала его при мысли, что охранка могла задержать Андрея. Он взглянул на Ирину, которая всё ждала от него совета, но он был настолько охвачен паникой, что и сам не знал, что ей сказать и что теперь делать.

— Ты должна вернуться домой и присмотреть за Михаилом, — произнес он наконец.

— Ах, нет! Я должна предупредить друзей Юрия!

— А что будет с Михаилом, случись что с тобой? Так и останется — висеть на шее у твоей матери? Ты не можешь взвалить на нее такую ответственность.

— Нет... Конечно же, нет, но... Боже, я не знаю, что мне делать!

— Я тоже не знаю... Право, я даже не знаю, чем можно тебе помочь, хотя... Ирина, а ты точно уверена, что это охранка?

— Поверь мне, Самуэль, ради Бога! — воскликнула она. — Я знаю, что ты, как и Юрий, принадлежишь к тем людям, которые считают, что Россия нуждается в реформах; я знаю, что сегодня у вас было собрание.

— Это он тебе об этом сказал?

— Да. Юрий мне доверяет, он знает, что я разделяю его убеждения, и однажды я даже была вместе с ним в доме профессора Волкова... Ну, придумай же что-нибудь, надо же что-то делать!

— Ты не должна лезть в это дело; хватит с тебя и того, что ты прячешь у себя в доме сына Юрия.

— Я не хочу возвращаться домой! — голос Ирины поднялся до визга.

— Я должен подумать... Мне нужно вернуться домой.

— Тебе нельзя возвращаться домой; если вас разоблачили, охранка придет и за тобой тоже.

— Но я же ни в чем не виноват! — запротестовал Самуэль.

— А Юрий? По-твоему, он в чем-то виноват?

Они не успели сделать и нескольких шагов, когда ночную тишину внезапно разорвали чьи-то крики и неистовый топот копыт.

Они попытались укрыться в тени, опасаясь, что их схватит полиция. Казалось, весь Санкт-Петербург встрепенулся, несмотря на поздний час.

Внезапно Самуэля осенила блестящая мысль.

— Скорее в дом Константина! Это единственное место, где мы будем в безопасности.

Ирина заколебалась. Да, Самуэль был прав, особняк Гольданских — и в самом деле единственное место, где они могли укрыться; но ее беспокоило, что же скажет графиня.

Они не решились войти через парадную дверь, а пробрались в дом через черный ход, которым пользовались слуги, когда им нужно было пройти в кухню или в людскую. Дверь была приоткрыта, и они скользнули в темный коридор, по которому добрались до освещенной передней. Из кухни доносились упоительный запахи жаркого, свежего хлеба и сладостей; слышался гул голосов многочисленной прислуги.

Из передней они неторопливо направились в бальный зал.

Константин обхаживал какую-то красивую женщину, которую Самуэль видел и прежде на балах и вечерах. Ёзя не отставал от него, угощая шампанским очаровательную брюнетку.

Ирина и Самуэль так и не успели подойти к друзьям: снизу послышались бесцеремонные удары в дверь и испуганные крики слуг.

Какой-то лакей ворвался с зал с криком: «Охранка!»

Самуэль бросил на Константина умоляющий взгляд.

— Боюсь, они ищут нас, — прошептал он, кивнув в сторону Ирины, стоявшей чуть поодаль.