Стреляй, я уже мертв - [28]

— Вы пришли на урок к юной графине Кате? — осведомилась любопытная горничная. — Но ведь сегодня не четверг.

— Нет-нет, — ответила она. — Я принесла весточку графу Константину от одного друга.

— Ах, вот оно что! Хорошо, я сообщу графу, — неохотно протянула горничная.

Немедленно появился Константин в сопровождении Самуэля и Ёзи, сообщение предназначалось и им. Увидев неожиданно появившуюся Ирину, трое друзей встревожились еще больше.

— Юрий вернулся.

Выслушав рассказ Ирины, оба содрогнулись, представив, какие муки пришлось пережить бедному скрипачу.

— Сегодня с самого раннего утра я отослал записку отцовскому другу, пользующемуся доверием царя. Я собирался встретиться с ним, чтобы попросить найти Юрия. Я в любом случае к нему пойду и найду какой-нибудь благовидный предлог, чтобы объяснить, чего ради просил этой встречи. Может, попрошу совета по поводу какой-нибудь сделки... А ты, Ирина, возвращайся к Юрию, ты же, Самуэль сообщи друзьям, что он появился, чтобы не совершили чего-нибудь неразумного. Ёзя, возвращайся домой, твой дед наверняка уже готовится к субботе.

— Думаю, что сейчас я всем сердцем присоединюсь к дедушкиным молитвам. Как же мы перепугались! Просто чудо, что с Юрием всё обошлось! — откликнулся Ёзя.

Задержание Юрия изменило Самуэля. Он вдруг понял, что подпольные собрания, листовки и прокламации, долгие разговоры о будущем — всё это несет опасность, которую он пока не мог оценить. И не потому что не знал о постоянных арестах и жестоких репрессиях всех тех, кто осмеливался задаваться вопросами о царском режиме.

Исаак продолжал ежегодно ездить в Париж, и каждый раз проводил там всё больше времени. Он чувствовал, что больше не нужен Самуэлю, что хотя сын его любит, но строит собственную жизнь, где нет места для отца.

Самуэль больше времени проводил в комнате Андрея, чем с отцом. Он постоянно стремился с ним поговорить под предлогом помощи в учебе и никогда не рассказывал, с кем или куда идет, хотя иногда упоминал Константина и Ёзю. Исаак утешался тем, что сын хотя бы по-прежнему дружит с этими молодыми людьми, считая их настоящими друзьями Самуэля.

Он не осмеливался в этом признаться даже себе самому, но Андрей ему не нравился. Когда они с Самуэлем прибыли в пансион Раисы Карловой, Андрей был для них чем-то вроде тени. Исаак даже не помнил, как в их жизни появился Андрей, точнее сказать, в жизни Самуэля, но с тех пор он начал терять сына.

— Что вы имеете против Андрея? — спросила однажды старая Алина.

Исаак не знал, что и ответить. Женщина уже давно замечала, как кривились его губы, когда Андрей выходил к ужину, и какой мукой искажалось его лицо, когда он видел, с каким интересом Самуэль ловит каждое слово этого студента-ботаника.

Алина была самой умной из сестер и лучше разбиралась в людях, а Раиса, прежде всего, была женщиной практичной, но неспособной читать души себе подобных.

Обе были добры и щедры с Самуэлем и Исааком, но в Алине последний чувствовал родственную душу и доверял ей. Однако вскоре Алина умерла.

Ее смерть стала для Исаака более тяжким ударом, чем он предполагал. Два последних месяца жизни она не вставала с постели, и Исаак проводил рядом с ней всё свободное время. У Алины почти не осталось сил разговаривать, но время от времени она открывала глаза и улыбалась, а если чувствовала себя лучше, то уверяла Исаака, что он будет счастлив и начнет новую жизнь.

— Когда Самуэль станет химиком, вы должны начать думать о себе. Что насчет той Мари, что шьет изумительные платья, которые вы привозите из Парижа?

— Она всего лишь мой добрый друг, — отвечал он.

— Добрый друг... А чего ж еще желать, как не разделить жизнь с добрым другом?

Он кивал. Алина была права, ему бы хотелось провести остаток жизнь с Мари, но поймет ли это Самуэль или решит, что это предательство его матери?

Мари и Самуэль хорошо ладили друг с другом с самого первого дня. Но Самуэль видел в ней просто хорошего человека, как тетю, десятую воду на киселе, с которой иногда приятно увидеться.

Исаак не мог представить, как попросит Мари выйти за него замуж, хотя и предполагал, что она ответит согласием. Она никогда не была замужем и, похоже, посвящала большую часть времени шитью платьев. Исаак считал, что даже дедушка Элиас его благословит.

— Когда я умру, — сказал ей как-то при случае месье Элиас, — ты унаследуешь мою клиентуру и помимо платьев сможешь шить меховые манто.

Да, Алина была права, но Исааку не хватало смелости, чтобы начать новую жизнь вдали от Самуэля, несмотря на то, что сын едва уделял ему время.

За день до смерти Алина проснулась с удивительно оптимистичным настроем и захотела поговорить со всеми жильцами пансиона. Казалось, что она почти поправилась.

Самуэль не рассказал отцу, о чем разговаривал с Алиной, но вышел из комнаты больной глубоко растроганным и начиная с этого дня попытался сблизиться с отцом, хотя очень скоро будничные дела снова отдалили их друг от друга.

Почему же Андрей ему так не нравился? Исаак так и не нашел, что сказать Алине, но сам с каждым днем чувствовал, как растет в его душе неприязнь к этому студенту-ботанику, которую он всеми силами старался скрыть от Раисы и собственного сына.