Стрелы ярости - [3]

– Тунгрийцы, по моему приказу…

Пятый удар тарана вышиб левую створку, и ее обломки в облаке щепок рухнули в пространство между первым и вторым частоколами. Оставшись без поддержки, правая створка недолго сопротивлялась напору тарана и после двух ударов железного наконечника упала на землю, открыв дорогу нападающим. В следующую минуту стражники-легионеры бросили закованным в кандалы варварам ключи от цепей и, укрывшись за щитами, с мечами наголо стали ожидать, пока те освободятся от тарана. Кое-кто из варваров подобрал цепи, чтобы использовать их как примитивное оружие. Остальные смотрели на окружавшие их римские войска со смесью ненависти и страха. Когда последний из пленников освободился, центурион указал мечом на ворота:

– Идите и завоюйте себе свободу!

Пленники неуверенно переглядывались. Затем здоровенный детина с лохматыми космами, управлявший тяжелым наконечником тарана, прорычал какое-то проклятие и бросился в ворота крепости. Его поступок вызвал дружный вопль ярости, и тут же остальные кинулись за ним в бешеную атаку. Когда варвары скрылись в воротах, Юлий взмахнул мечом.

– Вперед!

Все четыре центурии бегом бросились в открывшийся проход. Солдаты непроизвольно пригнулись, когда метатели дротиков, стоявшие позади них, на холме, выпустили поверх голов залп из своих орудий. Едва только Марк, переступив через разбитые доски ворот, оказался внутри, как прямо перед ним один из защитников крепости свалился со стены и с мокрым хрустом ломающихся костей упал на землю. Из груди его торчал железный дротик. Марк шагнул вперед и не раздумывая ударил умирающего мечом по голове, чтобы добить наверняка, а потом окинул внимательным взглядом внутреннее пространство, огороженное изгибающимся частоколом. Им вдруг овладело яростное желание раз за разом пронзать мечом врагов, однако поблизости не было никого, кроме полуголых варваров, топтавшихся в пространстве между стенами, и разбросанных трупов защитников крепости, павших жертвами метателей дротиков. Раздавшийся за спиной крик заставил его вздрогнуть. Инстинктивно прикрывшись щитом, Марк повернулся к противоположной стене и услышал лязг металла о металл – копье, метившее ему в спину, лишь слегка задело железный набалдашник в центре его щита. Метатель взревел от досады, но в следующее же мгновение качнулся вперед и, сорвавшись со стены, упал на землю, совершив в воздухе сальто вполоборота. Из шеи у него торчала стрела – это была цена, которую он заплатил за возможность подняться для броска.

Краем глаза Марк заметил движение: примерно сотня варваров выбежала из-за внутренней стены форта справа от него, размахивая мечами и топорами, и с дикими криками набросилась на атакующих. Защитники крепости без всякой жалости прорубили себе дорогу среди безоружных соплеменников: зная, что тем было предложено заслужить свободу в бою, они не собирались рисковать, выясняя, на чьей стороне те намерены сражаться. По какой-то причине защитники направили все свои силы на отражение атаки тунгрийцев. Расчет на то, что ауксилии взломают первую линию обороны крепости, а основную тяжесть сражения возьмут на себя когорты легиона, явно не оправдался. Увидев атаку варваров, Дубн вышел вперед и, преодолевая минутное замешательство, скомандовал:

– Построиться в шеренгу!

Бо€льшая честь Девятой центурии уже прошла в ворота, и в считаные мгновения солдаты образовали сплошную стену щитов между первым и вторым частоколами. Другие центурии встали плотным строем в тылу, в узком пространстве между двумя стенами. Волна нападающих налетела на них, колотя по щитам мечами и топорами, но тунгрийцы успешно сдержали натиск. Они умело наносили противникам убийственные удары, целясь в горло, живот или пах. Марк, зажатый позади шеренги, вытянул шею, пытаясь увидеть, что происходит за спинами разъяренных защитников крепости. Он заметил, что тот самый здоровяк, который первым из пленных варваров бросился в ворота, встал на ноги в десятке шагов от последнего вражеского воина. Судя по красной полосе на лбу, кто-то из защитников крепости свалил его на землю, не потрудившись удостовериться, что удар вывел врага из строя до конца сражения. Громко крича, здоровяк указывал на что-то, скрытое от Марка изгибом внутренней стены; за шумом битвы нельзя было разобрать ни слова. И тут внезапно Марка осенила догадка.

– Следующие ворота!

Он повернулся к Дубну, указывая за спины варваров, толпившихся по ту сторону стены из сомкнутых щитов.

– Вторые ворота открыты! Дай мне десять человек! Живо!

Марк вложил длинный обоюдоострый меч-спату в ножны и, сдвинув щит в сторону, ловко вскарабкался по деревянной лестнице, ведущей на стену. Мысль, что воины, яростно набрасывающиеся на тунгрийские щиты, оставили незащищенным проход в самое сердце крепости, подхлестывала его. Взобравшись на узкую площадку на стене, Марк бросил беглый взгляд на залитые светом заходящего солнца боевые штандарты легиона, основные силы которого толпились на другой стороне горы в ожидании сигнала к наступлению. Он поднял вверх скрещенные кулаки – условный сигнал сирийским лучникам, означающий, что стена захвачена и надо прекратить стрельбу. Центурион лучников помахал ему в ответ и скомандовал своим людям «отбой».