Стрелы ярости - [28]
– Делай как знаешь.
Полдюжины лучников из местных племен стояли в нескольких шагах от кромки леса, готовые в любую секунду нырнуть под защиту деревьев, как они это сделали тремя днями раньше. Выхватив стрелу с зазубренным наконечником, хамианец без малейшего усилия до предела натянул тетиву склеенного из дерева и кости лука, на секунду задержал дыхание, прицеливаясь, и на выдохе отправил стрелу в полет по длинной пологой дуге. Первый же выстрел попал в цель, а Кадир уже натягивал тетиву во второй раз. Не успел поверженный варвар упасть на землю, как из лука хамианца вылетела следующая стрела. Местный лучник, стоявший рядом с первой жертвой, оглянулся на упавшего товарища и, даже не поняв, что происходит, свалился рядом. Третий упал, едва раскрыв рот, чтобы предупредить своих собратьев об опасности, а четвертый был повержен во время спешного отступления маленького отряда. Марк прежде не видел такой быстроты и точности стрельбы. Стоявший рядом с ним Морбан разинул рот от удивления, да так и забыл закрыть его, зачарованный зрелищем сирийского лука, выплевывающего стрелу за стрелой.
Двое оставшихся варваров бросились к деревьям, спасаясь от безжалостных выстрелов, но добежать до леса удалось только одному. Он спрятался за огромным дубом, чуть выглядывая из-за ствола. Морбан одобрительно заревел и победно потряс штандартом.
– Всего двадцать ударов сердца – и пятеро убитых! Клянусь Коцидием[4], ну ты…
Кадир, не обращая внимания на громкое одобрение, вложил в тетиву своего лука последнюю стрелу, глубоко вздохнул и замер, затаив дыхание. Какое-то время он стоял, не сводя глаз с дальнего дерева, затем, ровно в тот момент, когда бритт выглянул из своего убежища, выпустил последнюю стрелу, а затем, отвернувшись, повесил лук на плечо, словно его ни капли не интересовало, точен ли последний выстрел. В первое мгновение все оставалось по-прежнему. Потом варвар появился из-за дерева и, чуть помедлив, рухнул ничком на землю. Из его шеи торчала стрела. Кадир повернулся к Марку и повторил свой вчерашний поклон с раскрытыми ладонями вытянутых по бокам рук.
Юлий уже бежал к ним по дороге, улыбаясь во весь рот.
– Отличная работа, разрази меня гром! Теперь эти недоумки дважды подумают, прежде чем снова решатся на подобные вылазки. Можно двигаться дальше.
Кадир почтительно склонил голову.
– С твоего позволения, центурион, я бы хотел подобрать свои стрелы. И не все дикари убиты. Я отсюда вижу, что по крайней мере один из них шевелится.
Юлий похлопал Кадира по плечу, указывая на кромку леса и раненых варваров.
– Стреляешь ты здорово, спору нет, но тебе еще предстоит узнать о том, как мы здесь воюем. Пусть люди, которых ты уложил, лежат и истекают кровью. Нам на них наплевать. Какая разница, умрут ли они все или кто-то доползет до ближайшей деревни? Главное, чтобы до местных дошло, чем кончаются подобные нападения. Твои стрелы заставят задуматься, и ради этого не жалко оставить их там, где они есть. Центурионы, стройте людей, и давайте трогаться.
Измотанные хамианцы с трудом добрели до строевого плаца и вяло готовились к предстоящему смотру вместе с вновь прибывшей центурией тунгрийцев, когда исполняющий обязанности префекта Фронтиний вышел из крепости.
Морбан пихнул Кадира локтем под ребро и вполголоса пробормотал:
– Смотри, приятель. Это примипил Секст Фронтиний, или Дядюшка Секст, как его за глаза называют. Он человек честный, прямой и даже иногда позволяет себе возражать, если не наглеть, конечно. Если он тебя о чем-то спросит, не умничай, отвечай как есть, коротко и ясно.
Фронтиний шел быстро, однако от взгляда офицеров, стоявших на плацу, не укрылась скованность его походки. Они обменялись многозначительными взглядами.
– Что за манера строить рожи, стоит мне отвернуться! Да, мое колено по-прежнему не гнется и по утрам, когда я встаю с постели, болит так, что хоть на стенку лезь. Вот что бывает с теми, кто изображает из себя легкую мишень для лучников синеносых. Но все это ерунда по сравнению с новым пополнением, которое вы привели из Арабского городка. «Две шеренги вешалок для туник» – так выразился офицер охраны, когда выглянул из окна моего кабинета пять минут назад. Похоже, он недалек от истины, судя по тому, как они стараются удержать в вертикальном положении блестящие новые кольчуги. Так кто же просветит меня на этот счет?
Юлий вышел вперед и, лихо отдав честь, подошел к старшему офицеру, чтобы его слов не было слышно никому, кроме примипила.
– Наши правила, Секст?
Фронтиний бросил на него проницательный взгляд.
– Наши правила? Второй раз за год? Полагаю, на то есть веские причины…
Центурион кивнул, подтверждая догадку своего старого друга и старшего офицера.
– Так вот, наши правила. Во Второй когорте новый префект, нахал из Германии, который горит желанием проявить себя. Эта скотина подкупила офицера, распределяющего пополнение, и тот отдал ему одну из наших центурий. В результате нам пришлось выбирать: либо вернуться назад, недосчитавшись восьмидесяти человек, или, дабы пополнить численность, взять вот этих хамианцев.
Примипил удивленно поднял бровь, глядя на выстроенные перед ним центурии.
Сын опального римского сенатора, скрывавшийся от имперского тайного сыска в Британии, возвращается на континент. Он и его сослуживцы направлены в Нижнюю Германию, только что опустошенную страшной эпидемией. Пользуясь сократившейся численностью вооруженных сил, провинцию терроризируют разбойники, среди которых множество бывших легионеров. Вновь прибывшие воины должны защитить город Тунгрорум от спаянной мощной шайки, во главе которой стоит невероятно жестокий и одержимый человек, тщательно скрывающий свое лицо…
Римский сенатор Валерий Аквила отправляет своего сына Марка с письмом от императора к командиру Шестого легиона, дислоцирующегося в Британии. Но когда юноша прибывает на место, его тут же… арестовывают. Оказывается, пока Аквила-младший добирался из столицы до далекой западной колонии, его отец уже был казнен по обвинению в государственной измене. Теперь та же участь ожидает и Марка. Однако с помощью старых друзей отца, который некогда служил в этом же легионе, ему удается бежать и скрыться от преследователей.
Сын римского сенатора, павшего жертвой придворных интриг, скрывается от неправедного суда на самом краю света – в Британии, где непокорные варвары не оставляют надежд изгнать с родной земли оккупантов-латинян. В рядах победоносного Шестого легиона юный беглец превратился в бывалого воина, дослужившись до центуриона. Но даже здесь, на задворках цивилизации, его преследуют ищейки императорского тайного сыска. А тем временем варвары, оправившись после сокрушительного поражения, готовятся к новому кровопролитному восстанию…
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.