Стрелы ярости - [27]

Брокх сосредоточенно нахмурился: появление неизвестного офицера лишило его былой самоуверенности.

– Нет? Тогда еще одна подсказка. Я был лучшим примипилом на строевом плацу Тисовой рощи. Не вспоминаешь? Еще бы! Ты никогда не разбирался ни в амуниции, ни в солдатах. Тогда последний намек. До сих пор я никому не рассказывал о том, что ты встречаешься на стороне с некой особой. И это при том, что она состоит в близких отношениях с одним очень вспыльчивым центурионом, которого мы оба хорошо знаем. А ведь если до него дойдут слухи о том, что ты трахаешь его женщину, он тебе мигом горло перережет.

Брокх выбрался из-за прилавка. Лицо его выражало одновременно изумление и ужас.

– Тиберий Руфий? Но…

Руфий вышел из тени, стащил шлем и бросил его на прилавок. На губах его играла кровожадная усмешка.

– Знаю, ты просто счастлив снова меня видеть. Я случайно проходил мимо и услышал, как ты ругаешься, словно базарная торговка. «Провалиться мне на месте, – подумал я, – старый дурак Брокх разоряется, совсем как в старое доброе время».

– Но ты же вышел в отставку. Сам видел, как тебя провожали…

Руфий ухмыльнулся во весь рот и больно ущипнул квартирмейстера за толстую щеку.

– А вот теперь, как видишь, на мне снова военная форма, и я опять радуюсь жизни. Или тебе показалось, что я одет в дурацкий наряд? Да, я пришел сюда со своим юным другом и его загорелым опционом, и мы собираемся очистить твой склад от всего, что может пригодиться ста шестидесяти солдатам, стоящим за этой дверью. Нет, мы не претендуем на амуницию легиона. Нам, вшивым ауксилиям, сгодится все, что ты заныкал по углам в надежде потихоньку перепродать когда-нибудь в будущем. – Он расплылся в улыбке, глядя на потрясенное выражение лица начальника склада. – И как ты сможешь нам помешать? У нас есть официальное предписание легата Шестого, который совсем еще недавно сражался плечом к плечу вот с этим сосунком и со мной. Вдобавок тебе же не хочется, чтобы один офицер узнал кое-какие гнусные подробности твоей личной жизни? Что же ты замолчал, кладовщик? Давай собирай своих бездельников! Пусть они выдадут все, что полагается, ста шестидесяти смелым парням, которые будут стоять между тобой и злобными варварами.

Начальник склада побледнел, повернулся и скрылся в полумраке склада, зовя своих людей. Руфий хмыкнул ему вслед и удовлетворенно произнес, обращаясь к Марку и Кадиру:

– Вот вам, ребята, доказательство того, что важно знать не только нужных людей, но еще и кого они пользуют. Без этого мы бы ни за что не получили полное пехотное снаряжение для двух центурий лучников.

Теперь, когда солдаты Восьмой центурии шли со стертыми ногами под грузом полной боевой выкладки, вчерашний тяжелый переход казался веселой прогулкой. Хамианцы с трудом ковыляли по дороге, которая полого поднималась от Скалы к Котлу. У Кадира, который шел рядом с Марком, над бровями выступили бусинки пота. Теперь все лучники были обуты в крепкие сандалии на толстых, подбитых шипами подметках, которые лениво отбивали такт шагов.

– Эта кольчуга, должно быть, вдвое тяжелее наших прежних доспехов.

Марк мрачно улыбнулся.

– Не говоря уже о кожаном жилете. Ты будешь проклинать его последними словами, пока однажды он не спасет твою нежную кожу от ранений, которые причиняют металлические кольца, когда в них втыкается клинок. Но как бы то ни было, эти тяжелые рубахи из металлических колец, закрывающие тело от шеи до бедра, – лучшие доспехи в империи. Они способны защитить не только от стрел, но и от ударов меча или копья, если, конечно, кольцо не лопнет или заклепка не выпадет. Ко всему прочему, они довольно гибкие. После первого же боя с синеносыми ты захочешь кольчугу подлиннее и потолще.

– Синеносые?

– Это ласковое прозвище для местных племен. У них принято раскрашивать себя перед сражением. – При виде недоверчивой улыбки хамианца Марк иронически поднял бровь. – Смейся сколько хочешь, но, как увидишь сплошную стену орущих, разрисованных синей краской рож, тебе станет не до смеха.

– Понятно. А копье?

– Шесть фунтов каждое. Вам полагается каждому по два, но мы решили, что хватит одного, с учетом того что у вас еще луки. Могу тебе сразу сказать, что меч весит три фунта, щит – двенадцать, шлем – пять, и еще пять фунтов – паек и инструменты, которые мы носим на палке.

– И как же со всем этим сражаться? Я и на ногах-то едва стою под таким весом.

Марк кивнул.

– Я знаю. Первая неделя будет самой тяжелой. Но когда твои люди привыкнут к дополнительному весу, у них разовьется мускулатура…

Внезапно со стороны центурии тунгрийцев, шедшей впереди, раздался крик. Один из солдат свалился на землю рядом с колонной. Из его бедра торчала стрела.

– Шлемы и щиты! – прозвенел голос Дубна во внезапно наступившей тишине.

Замершая шеренга пришла в движение: воины спешно доставали из-за спин щиты и натягивали на головы шлемы. Марк повернулся к своей центурии, но приказ о мерах защиты замер у него в горле. Кадир, с луком в руках, делал открытой ладонью знаки в сторону дальних деревьев.

– Ты позволишь? Пока они не понимают, кто мы такие?

Марк машинально кивнул. Такое развитие событий застало его врасплох.