Стрелы Перуна - [11]
Святослав поднял руку. Мечник замолчал.
— Вин за тобой не исчислить, атаман Кистень. Одной смертию тебя пытать мало. Хочу вот на другом спытать тебя... А ты не пойдешь ли в дружину мою?
Разбойник не сразу сообразил, о чем речь; уставился маленькими глазами на князя: спросил недоверчиво:
— А ча? Аль взаправду? — потом выпрямился, оглядел толпу зевак, бояр, гридей и решил: — А ча, в дружину дак в дружину. Дело привышное — нож и меч в деснице. Нам резать — што курей, што лю... — поперхнулся, закончил: — Исполать[30] тебе, князь! Согласный язмь...
— Отойди покамест в сторону! — распорядился Святослав. — Дай и товарищам твоим по чести воздать.
Разбойники, слыша и видя, как обошлось дело с их атаманом, все изъявили желание стать под великокняжеский стяг.
— В дружину хотите? — рассмеялся Святослав.
— Желаем, князь-батюшка! — хором вскричали тати.
— Не-ет! — князь погрозил пальцем. — Как Праве[31] велит, то и получите!
Кистень рванулся было вперед, но стражники уперлись в его грудь остриями копий.
Мечники выкликнули вины всем татям. Обличенные в убийствах потеряли головы; тем же, кто только грабил, отсекли кисть правой руки.
Святослав подозвал Кистеня:
— Значит, резать любишь?
— А ча? Дело привышное, — с мрачной решимостью признался вожак разбойников.
— Вот и зарежешь его на судном поединке, как время придет. — Князь показал пальцем на Бортю-охотника.
— А ча? И зарежу.
— Ну вот и славно. А покамест в порубе[32] под конюшней моей посидишь. Не обессудь. Не то ведь ты опять в лес утечешь новую ватагу сколачивать да люд честной резать.
— Да язмь... — опешил Кистень.
— Эй, отроки! В поруб его. Кормить и поить, как меня. Дышать же давать через раз. А как день придет — поставить его супротив Борти-смерда на судном поединке, — и, обернувшись к разбойнику, пояснил: — Честь быть в дружине моей заслужить надобно. Я все вины с тебя сложил, радуйся. А как повалишь обидчика моего, вот честь себе и заслужишь. А теперь иди покамест.
Глава пятая
Козни высокой любви
Ночь глядела в широкие окна царского дворца по-зимнему яркими холодными звездами. Кралась среди них олная луна и источала загадочный свет на черную землю. Тихо в столице Византии Константинополе. Спит Базар Мира. Закрыт на ночь Золотой Мост из Европы в Азию.
Тишина отнимала волю у дозорных, приклоняла могучих воинов к перилам и столбам каменных веранд или исполинским зубцам сторожевых башен. В таинственном полумраке воины казались блестящими истуканами, опасными и страшными, но неживыми. Сон, родной брат Ночи и Тишины, как царь или бог, заставлял склонять головы, закрывать глаза и пребывать в тревожном блаженстве. ..
В черной тени канала перед нижними окнами дворца скользнула стремительная тень, бесшумно метнулась к стене и исчезла. Дозорный воин ничего не заметил. Тишина ничем не нарушилась: никто не закричал, не позвал на помощь. Наверное, кто-то ждал вероломного. Или он был так скор и силен, что расправился с намеченной жертвой внезапно и бесшумно.
Ночь хранит свои тайны, и только день раскрывает их, если только... хотя бы один обладатель сокровенного желал сделать тайное явным. Скоро заре быть. Над Константинополем — четыре часа пополуночи...
В темном и мрачном в ночи коридоре стояли стражи из личной охраны императора Никифора Фоки. Этот коридор вел в покои царицы ромеев. Исполинского роста воинов набирали в гвардию со всех концов земли. Им хорошо платили: а что еще нужно искателям приключений?
Пол около резной двери императорской опочивальни застлан толстыми паласами. Здесь страж не дремал. Он бодро отмеривал шаги, и если бы не ковры — поступь его по каменным плитам всполошила бы весь дворец, ибо тишина стояла такая, что, казалось, ее можно было потрогать.
В проемы террасы проблескивала гладь залива, угадывались хищные тени боевых византийских трирем[33].
Что-то вдруг отвлекло внимание дозорного. Воин прислушался, ему почудился грохот упавшего тела за резной дверью: там жили евнухи-служители и воины-скопцы — внутренняя охрана царской спальни. Могучий страж подошел к двери, приложил ухо. Ему показалось, кто-то там стонет. Исполин решительно взялся за бронзовое кольцо. Но... вопреки правилам, дверь оказалась запертой изнутри. Страж встревожился не на шутку. Стучаться он не стал. Будучи человеком действия, великан ударом ноги сокрушил препятствие и ступил в полутемное помещение: стражи-скопцы и служители вповалку лежали на полу и по углам. Дозорный не стал выяснять, живы они или только спят, а сразу же в два прыжка оказался перед входом в спальню императрицы. И эта дверь оказалась запертой изнутри. С ней царский стражник поступил так же, как и с первой. Шаг... и он оказался в запретном помещении. Ретивый служака не думал о возмездии: он с ужасом смотрел на парчовый балдахин, чуть освещаемый канделябрами. Дозорный был уверен, что с царицей случилась беда, и решительно шагнул вперед. Стремительная тень метнулась к нему, сверкнула узкая молния. Воин уклонился, могучими руками схватил напавшего, поднял над головой и швырнул неизвестного в окно, в ночь. Зазвенели, осыпавшись, стекла. Слышно было, как возмутилась шумно и успокоилась вода в невидимом канале за окном. Для исполинской силы царского охранника противник показался не тяжелее петуха.
Историческая повесть о походах киевского князя Святослава Игоревича в X в., о его борьбе с Хазарским каганатом написана автором на основе его романа «Стрелы Перуна».
Станислав Пономарев вошел в литературу стремительно, буквально в течение пяти-шести лет издав в Самаре и Москве несколько исторических романов и повестей. Сфера его писательских интересов — художественное осмысление Киевской Руси. Роман "Гроза над Русью", посвященный драматическим событиям борьбы киевского князя Святослава Игоревича с Хазарским каганатом, издавался в Самарском книжном издательстве пробным тиражом и разошелся с книжных прилавков в считанные часы. Новое издание предпринимается с целью удовлетворить спрос любителей древней российской истории на книги тольяттинского писателя.
Исторический роман "Быль о полях бранных" освещает малоизвестные для широкого читателя события в Золотой Орде и Московской Руси перед Куликовской битвой. Ей предшествовали два крупных сражения между русами и татаро-монголами: в 1377 году, когда на реке Пьяне погибло большое русское войско; и в 1378 году - на реке Воже, где пала орда темника Бегича. Об этих и других событиях рассказывает книга. Роман динамичен, увлекателен, по-новому повествует о событиях в истории русского государства во времена Великого Князя Московского и Владимирского, нареченного позднее Донским.Впервые исторический роман "Быль о полях бранных" увидел свет в 1991 году (изд.
XVII век, колонии Нового Света на берегах Карибского моря. Бывший британский офицер Эдвард Дойли, потеряв должность и смысл жизни, волей судьбы оказывается на борту корабля, принадлежащего пиратской команде. Ему предстоит пройти множество испытаний и встретить новую любовь, прежде чем перед ним встанет выбор: продолжить службу английской короне или навсегда присоединиться к пиратскому братству…
В основе повести — операция по ликвидации банды террористов и саботажников, проведенная в 1921–1922 гг. под руководством председателя областного ЧК А. И. Горбунова на территории только что созданной Удмуртской автономной области. К 70-летию органов ВЧК-КГБ. Для широкого круга читателей.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.