Стрелок и маг - [337]

– Адрес – это все, что нам нужно, – заверил демона Герман. – Если вы поможете нам решить проблему с Негориусом, я незамедлительно займусь вашим делом.

– Чудненько, – сказал Бегемот, нарисовал сигарой знак доллара и тут же растворился в воздухе. [167]

– Вот они, серые будни, – пробормотал Герман и потянулся за новой сигаретой.

Темнота продержалась всего несколько секунд, но, когда ее покров спал, окружающий мир сильно изменился.

Трава пожелтела, со всех деревьев облетела листва, потускнело само небо, с которого, несмотря на полное отсутствие облаков, начал накрапывать мелкий дождик.

– И что это было? – задал риторический вопрос Горлогориус.

Мэнни закрыл глаза, налаживая ментальную связь с магами, поддерживающими защитную сферу.

Горлогориус терпеливо ждал, постукивая пальцами по набалдашнику волшебного посоха.

– Что бы это ни было, это не Большой Бо, – сказал Мэнни. – Сфера стабильна, и никаких возмущений за последние два часа отмечено не было.

– Это не Большой Бо, – согласился Горлогориус. – Я не знаю, что произошло, но это затронуло всю вселенную.

– Ты успел что-то выяснить?

– Скорее заметить, – сказал Горлогориус. – Посмотри на солнце. Даже Большой Бо не смог бы сделать такое. Да ему это и не надо.

Мэнни задрал голову и ахнул.

Дневное светило, занимающее положенное ему место на небосклоне, было перечеркнуто черной полосой.

ГЛАВА 2

Еще одно шикарное утро.

Граф Дракула

Утро не было добрым.

Оно просто по определению не могло быть добрым в этом сумасшедшем доме. В этом бедламе. В этом бардаке. В этом рассаднике первоначального Хаоса. В этом серпентарии. В этом…

Словом, найдите определение самого ненавистного вам на Земле места и употребите его по отношению к даче Германа и его партнера, и вы не ошибетесь. Для вас это утро тоже не было бы добрым, если, конечно, вы не привыкли просыпаться с хорошим настроением от пронзительного рева трех голодных глоток, каждая из которых может за один присест сожрать средних размеров корову. Или крупную овцу.

Серега чертыхнулся, вонзил свои ноги в тапочки и, как есть, в тапочках и трусах, пошел вниз. Прежде чем идти в подвал и разбираться с источником рева, ему требовалось выпить чего-нибудь холодного. Например, хранящейся в холодильнике минералки.

На кухне сидел Горлум.

За последнее время он отмылся, отъелся и научился носить нормальные вещи, а не какое-то рванье. Да и решение проблемы с Гадостью оказало на него благоприятное воздействие, так что теперь он выглядел почти добропорядочным хоббитом, а не скользким склизким монстром, пожирающим сырую рыбу и мелких зверюшек.

Горлум пил чай. Кофе он так и не полюбил, не смог прочувствовать до конца, зато чаи готов был гонять сутки напролет. На данный момент к чаю он употреблял плюшки и булочки с маком. При виде Сереги он чуть не подавился.

– Я тоже рад тебя видеть, – сказал Серега и полез в холодильник.

– Сергей, – строго сказал Горлум, – я давно хотел обратить ваше внимание на один немаловажный факт. Я понимаю, что внутренне вы ощущаете себя стопроцентным мужчиной и выход по утрам в одних семейных трусах для вас само собой разумеющееся дело. Однако я вынужден вам напомнить, что снаружи вы совсем не выглядите мужчиной, а даже совсем наоборот.

– Не понял, – буркнул Серега. – Ты сейчас о чем?

– О том, что ваш внешний вид может ввести в смущение любого другого субъекта, как внешне, так и внутренне являющегося мужчиной, к числу коих я причисляю и себя. И я считаю, что с вашей стороны было бы весьма любезно проявить чувство такта и не демонстрировать соседям по дому ваши прелестные… прелести. Хотя бы ради окружающих. Мне, например, больше пятисот лет. Я и инфаркт получить могу.

– Что это вы имеете в виду, любезный? – Обычно Серега был посообразительнее, но вчера он выпил слишком много пива, и вникать в хитросплетения слов разговорчивого хоббита ему не хотелось. Понятно, что за последние пятьсот лет по душам Горлум мог разговаривать только с лягушками, и в последнее время его просто прорвало, но Серега все время настаивал, чтобы по утрам Горлум изъяснялся по-человечески.

– Прикрой свои буфера, крошка, – перевел Горлум и мгновенно скрылся под столом, так что Серегина тапка ударилась о спинку стула, и бросок пропал втуне.

– Скотина похотливая, – сказал Серега, допивая минералку и поднимая свою тапку. – Вылезай из-под стола.

– Поцелуешь? – ехидно поинтересовался Горлум.

– Бейсбольной битой.

– Люблю горячих крошек.

– Кончай меня доводить, придурок средиземный, а то Балрогу скормлю.

– А вот не скормишь. Его Серый в Морийской канализации на нож поставил. Пойди лучше в подвал, зверюшку накорми. А то орет так, что слушать больно. Жалко зверюшку.

– Если тебе жалко, так взял бы и покормил.

– Не, не буду. Эта зверюшка только тебя любит. Из моих рук она жрать ничего не станет.

– Так и скажи, что лень.

– Хорошо, так и говорю: мне лень.

– Олигофрен и бездельник.

– Красотуля.

Серега понимал, что новый Горлум сильно отличается от того, каким его считали в Средиземье. Он оказался вовсе не параноидальным маньяком, зацикленным на магической побрякушке, для него абсолютно бесполезной, а тайным агентом, настоящим Хранителем Средиземья и вообще дико положительной личностью, взвалившей на свои плечи огромную ответственность за судьбы мира. Но иногда Серегу так и тянуло свернуть Горлуму шею.