Стрелец Судьбы - [8]

Но несмотря на их различный уровень развития, достижения, истории и вклада в Мир...

Все были равны, плавая по этой золотой реке отчаяния. Каждый дрейфовал, смотря пустыми глазами вверх, в холодную черноту небытия…

А если бы ребёнок пригляделся, то заметил бы, что это была и не река вовсе, а просто гладкий поток из бесчисленного множества бестелесных существ.

Каждое из этих существ было эфемерным, золотистым, пустым. Средь них были красные эфемерные образы, чёрные и, в основном, золотые.

Равны.

Смерть была равной перед всеми.

И, рядом с этим потоком, диссоциируя с ним, в обычной светло-серой футболке и шортах шёл с виду совершенно ничем не примечательный маленький ребёнок.

Его крохотная фигурка была вся в синяках, а в пустых обиженных глазах горел зримый тусклый вопрос:

“За что?”

Он всё шёл и шёл рядом с потоком душ, думая о своей нелёгкой судьбе, о жестокости людей и мире.

Но...

Он шёл против потока.

В один момент он остановился.

Вначале вдалеке по реке прошла рябь, а после в небе появилась яркая искра, похожая чем-то на свет свечи или угасающую падающую звезду.

Но он не обратил на это внимание, развернувшись и смотря на желтизну волнистой глади. В этом потоке он видел многое, больше, чем любой другой человек, смертный, Вестник или даже Бог.

Мальчик не был обычным, хотя он и не считал себя чем-то особенным.

Чёлка светлых волос прикрыла мягкие голубые глаза, от которых по щекам прошлись дорожки слёз.

Средь миллионов этих несчастных душ он видел, как каждое существо обижало друг друга и приносило ненависть и раздор.

В них было очень мало милосердия, а особенно в тех, которые были самыми тусклыми и тёмными: красными и чёрными.

Он причитал про себя, его молодой разум терзали извечные вопросы:

“Зачем они обижают друг друга?”

“Зачем мама с папой бьют меня?”

“Зачем они обижают друг друга?”

“Зачем вообще нужно трогать других?”

Детский разум не видел всей картины в целом, лишь то, что мог понять. Ему не нравилась боль, и об этом он и хотел узнать.

Мальчик часто представлял себя гигантским непоколебимым деревом, которого совершенно не трогают никакие стихии и бедствия. В этом образе всё проходит мимо такого сильного и непоколебимого его. Так он переживал свой стресс и принимал тяготы мира. Сквозь трудности и боль он собирался пробиться в вышину, к яркому солнцу.

Ребёнок сел на край потока, свесив ноги в этот золотой путь, словно попытавшись смочить окунуть ступни.

Золотая эссенция обтекала его, словно боясь прикоснуться.

Казалось, что дитя и души были в совершенно разных плоскостях существования, словно им было не суждено встретиться, или…

Не сейчас.

— Даже они… Даже они не хотят быть со мной! Почему? Почему? Почему я всегда один?

Он аккуратно склонил голову к ногам, а после тихо прошептал:

— Где моя сестра, когда она так нужна...

Мальчик продолжал ныть и горестно причитать о своей судьбе, начиная всхлипывать ещё печальнее. Ему казалось, что в его теле до сих пор чувствовалась жгучая боль от очередного несправедливого избиения.

Но это была больше фантомная болезненная обида от его чувства беспомощности.

– Почему?! Почему!

С каждым новым словом его звонкий голос расходился по полому пространству, углубляясь и звуча пусто, почти звеняще.

Этот парадокс не приносил дизгармонии, а, наоборот, казался чем-то нормальным, даже естественным.

Ребёнок резко протянул руку вперед, погружая её в поток, хватая тысячи голубых нитей. После этого он попытался дёрнуть их на себя, ему нужно было узнать ответ, вопрос которого яростно жёг его невинную душу.

Но у него это, к его ещё большему раздражению, не получилось. Каждая ниточка прошла сквозь его маленькую ручку, не соприкасаясь и не контактируя с ним.

Он судорожно попытался сделать это ещё раз и ещё.

Ещё.

Ещё.

Ещё.

Но у него, в конечном итоге, не получалось.

После стольких попыток его правая ручка начала приобретать мягкое жёлтое свечение. Почти такое же яркое свечение, как и свет реки...

Но…

Чем золотистее и ярче она становилась, тем менее человечной она была, тем больше пустой и мёртвой казался отблеск проходящих сквозь неё голубых лучей.

– Прекрати! Ты делаешь Всё неправильно!

Он попытался сделать это ещё раз, но резко остановился, когда услышал пронзительный детский голосок, похожий на переливающийся звон тысяч колокольчиков.

Рядом с ним села белобрысая девочка в воздушном пышном платьице, а после мягко взяла его холодную прозрачную руку в свою тёплую ладонь.

Он не сопротивлялся.

– Не нужно действовать так агрессивно, лучше начать с чего-то малого…

Она подсела поближе, а после направила его руку вперёд и продолжила:

— Смотри, – его пальцы были крепко сжаты, мягко подцепив одну ниточку, очень тонкую, почти незаметную, – Чья это ниточка? – она улыбнулась, сощурив свои голубые глаза.

— Ты моя сестра? — мальчик спросил, забыв про вопрос и смотря в такое знакомое-незнакомое лицо, но резко дёрнулся, чтобы тут же скривится в появившийся мигрени.

Она лишь покачала головой в отрицании, взмахнув своими светлыми кудрями.

– Это… — мальчик сжал ниточку, словно пытаясь определить, кому она принадлежит, — Маленький росточек? Росточек? Да! – ребёнок радостно поднял руку в восторге, покрепче сжимая ниточку, – Это росточек дерева!