Стрела над океаном - [62]
Она кокетливо улыбается нам. Но, как только узнает, чего от нее хотят, лицо ее приобретает щучье выражение, а голубенькие глазки становятся колючими.
— Не обязана я таскать воду! — кричит она. — Никто не в праве заставить меня таскать воду!
— Вы обязаны — это ваша прямая и святая обязанность — кормить рабочих, — говорит Егор Иваныч. — Что? Кто же вас запугивает? Что вы!.. От столовой до источника пятнадцать метров. Две здоровые молодые женщины — вы и уборщица — шутя принесут пять ведер воды. Что? Не успеете? До ужина остался один час? Вполне успеете! Конечно, лучше было бы пораньше заняться этим делом. Но и теперь успеете. Вермишель есть у вас? Мясные консервы тоже есть? Отлично!.. Приготовьте вермишель с мясом. Горячее молоко. Чай.
— Анфиса Павловна, — говорит суетливый человек, — я пришлю рабочего, он поможет…
— Я бы не отрывал рабочего, — говорит Егор Иваныч, — но в конце концов дело ваше…
Мы направляемся к красному уголку.
Анфиса Павловна стоит со своими кулечками, молча смотрит нам вслед.
Прошло не более получаса. Егор Иваныч побеседовал с киномехаником. Мы снова идем по улице.
Над толевой крышей низкого длинного строения, стоящего в стороне от поселка, — в нем помещается рабочая столовая — вьется белый дымок. Похоже, варится вермишель!..
Егор Иваныч легонько толкает меня в бок локтем, усмехается.
И в эту минуту до конца становится ясной сущность этого человека.
В тридцать четвертом году он приехал на Камчатку по мобилизации ЦК партии — на работу в политотделах рыбной промышленности. С той поры — вот уже в течение более четверти века — живет он на Камчатке, навсегда связав с ней свою судьбу, как, впрочем, и большинство других мобилизованных, по сей день работающих и в рыбной промышленности, и на партийной, и на хозяйственной работе. Это костяк партийных кадров области.
Изъездил он Камчатку вдоль и поперек. Знает людей, их нужды. В какой бы далекий район ни заехал, он везде как дома. Он знает и любит природу Камчатки. И ему до всего есть дело — до всего, что происходит на этой земле, ставшей ему родной, — до хорошего и до плохого. Хорошему он порадуется, поможет. Плохое постарается исправить.
Человек уже немолодой, он работал вчера до позднего вечера, а сегодня, в свой выходной день, встал чуть свет с единственной целью: показать мне еще один уголок «Камчатской землицы» — сельдеобрабатывающую базу в Вилючинской бухте. Он много, много раз видел великолепные камчатские рассветы и все прочие красоты. О нет! Он не стал равнодушным к ним! Но все то, что мне в новинку, для него привычная, повседневная жизнь — порой трудная, суровая, но неизменно любимая, родная.
И он всегда на посту — деятельный, горячий душой камчатский коммунист!..
Вот еще одна большая, во всю стену, электрифицированная карта Камчатской области.
На ней, как и на карте вулканологической станции, горят красные и желтые огоньки. Но обозначают они не действующие вулканы, а гораздо более «мирные» объекты: рыбокомбинаты, животноводческие и овощеводческие колхозы и совхозы, лесопункты.
Карта находится в тесном зальце маленького — очень уж непропорционально маленького для огромных масштабов области — краеведческого музея в Петропавловске.
По сторонам ее — за стеклами витрин, на стеллажах— размещено по возможности все, что составляет богатство и своеобразие Камчатки.
Модели рыболовецких судов. Тут и кунгас, и рыболовный бот, и тралово-дифтерный бот, и рыболовный сейнер. В больших банках с формалином — промысловые рыбы. В банках поменьше — помидоры, огурцы, клубника, крыжовник, красная смородина, ну и, конечно, жимолость. Возле стены — сухие, пахнущие хлебом снопы пшеницы, ржи, ячменя, овса. Душистый сноп красного клевера. Полированные срезы даурской лиственицы, «каменной» березы. Образцы минералов, полезных ископаемых: аметисты, опалы, мрамор, базальт, гнейс, медная руда, бурый и каменный уголь. Чучела птиц и зверей.
Смотришь на все эти экспонаты, уже в значительной своей части виденные не на музейных полках, а, так сказать, в натуре, — и не устаешь дивиться тому, как богат, как разнообразен и необычен этот далекий край нашей Родины.
Две небольшие комнатки музея посвящены прошлому Камчатки.
Есть здесь историко-революционные материалы — разные документы, листовки, воззвания. Портреты героев гражданской войны — организатора первой большевистской ячейки на Камчатке и председателя областного народно-революционного комитета И. Е. Ларина, прославленного партизана Г. М. Елизова, фотография посыльного судна «Адмирал Завойко», покрывшего себя неувядаемой славой в борьбе с интервенцией и внутренней контрреволюцией.
Много внимания уделено походам Атласова, Беринга, Чирикова, Петропавловской обороне 1854 года.
Вот чугунные ядра, обломки пистолета, черные от долгого пребывания в земле, медная крышка чайника, квадратные, зеленого стекла штофы — все это найдено на острове Беринга, на месте зимовки беринговской экспедиции.
На Камчатке бережно, заботливо хранят реликвии далекой старины.
По инициативе краеведческого музея у входа в него будет установлен бюст замечательного русского морехода Алексея Ильича Чирикова. Ломоносов считал, что именно он завершил научные работы в период Второй Камчатской экспедиции и был главным ее руководителем. Географ А. Соколов писал в 1849 году: «Плавание Чирикова— есть истинное торжество морского искусства, торжество воли человека над случайностями». Получилось же так, что его заслонила фигура Беринга…
