Стрела Чингисхана - [48]

– А что вообще за человек Арсланбеков? – спросил капитан, назвавшийся родственником мурзы, хотя ничуть не походил внешностью на ногайца.

– Очень хороший человек. Его все дети в школе любили и все учителя уважали. Его и сейчас любят и уважают.

– Понятно.

– А почему вы назвали Роберта Ильхановича своим родственником? – спросил Енали. – Вы не похожи на ногайца.

– Ногайской крови во мне, кажется, нет. Когда-то мои предки были монголами, потом татарами, потом много веков подряд – только русскими. А родственник потому, что мы с ним оба потомки Чингисхана. Я не знаю, от кого Арсланбекову досталась эта славная кровь, ко мне она пришла от Алтун-хана, правнука Чингисхана. А сейчас моя фамилия Чанышев. Происходит от тюркского имени Чаныш – «сын волка». Но мои предки перестали быть волками с тех пор, как стали русскими князьями. А это было давно.

– Вы тоже лошадей любите? – спросил Енали.

– А разве есть на земле нормальные люди, которые не любят лошадей? Можно их знать или не знать, иметь или не иметь, но не любить их невозможно.

К ним опять подошел тот головастый офицер, что первым разговаривал с Енали. И не просто подошел, а подбежал, и видно было, что он возбужден:

– Товарищ подполковник. Мы с Васюковым нашли этот вид. Проверили дважды. Все совпадает в точности. Стопроцентно.

– Покажи… – Подполковник заспешил в большую комнату дома, где, как видел Енали, за столом перед маленьким компьютером сидел другой офицер, тоже молодой.

– Что они нашли? – спросил мальчик.

– Военная тайна, – ответил капитан с улыбкой…

Глава одиннадцатая

Подполковник Разумовский сам захотел проверить удачно выполненную работу двух командиров взводов. Он сел на освобожденный для него стул и долго сверял изображение на планшетнике с системой «Оператор» с изображением на мониторе нетбука.

– Точно. Один к одному. Теперь давайте практически к делу подойдем. Где он может базу устроить? Смотрим со своей точки зрения. – Подполковник выключил и закрыл нетбук, но 3D-макет на планшетнике оставил и стал пальцем переводить изображение, рассматривая и выискивая, по его мнению, наиболее удачные для устройства базы места. Зашел в комнату и капитан Чанышев, оставивший рядом с Ветром одного Енали, который навязчивым быть не хотел, но к разговору в комнате прислушивался. Он встал за спиной комбата, слегка наклонился и тоже стал всматриваться в изображение.

– Чуть-чуть назад, товарищ подполковник, – попросил старший лейтенант Васюков. – Вот здесь, по-моему, место подходящее. Я еще раньше его отметил. Здесь словно специально площадка между двух холмов сделана, чтобы палатки поставить. И костры ни с одной стороны просматриваться не будут.

– Да, пожалуй, это самое подходящее место, – согласился Разумовский.

– Костры просматриваются по дымам, – подсказал капитан Чанышев. – Но все бандиты костры жгут, насколько я знаю из практики, только ночью. Ночью костры можно найти только с помощью тепловизора. Дым много тепла дает. Днем бандиты из соображения безопасности даже горячее не едят. Лишь то, что загодя ночью приготовят. И именно по этой причине у них ужин всегда поздний, только с наступлением темноты.

– А можно весь распорядок дня озвучить, товарищ капитан? – ехидно спросил старший лейтенант Сломов, почесывая свой мощный затылок мыслителя.

– Мне самому было бы интересно посмотреть на их дневное расписание, – признался капитан. – Просто любопытно: они какие-то занятия проводят, как учил их всех Хаттаб, или полагаются на авось? А если есть расписание, я бы с удовольствием сравнил его с нашим.

– Кстати, расписание занятий – это тоже разведданные, – заметил подполковник Разумовский. – Я еще, помню, тогда взводом командовал, у нас проверка режима секретности в бригаде была. И в акт записали в раздел недочетов, что расписание занятий не имеет грифа «Для служебного пользования» и вывешивается в казарме, а не находится в сейфе у командира роты. Нашему командиру роты тогда персональное замечание было вынесено по результатам проверки.

– Конечно, – согласился Чанышев. – Посмотрел бы я расписание занятий бандитов и знал бы, чем они занимаются и чего от них следует ждать в бою. Вот кроссы и марш-броски они, я полагаю, не совершают. Это слишком опасно. Следовательно, мы уже знаем, что в погоне будем иметь перед ними значительное преимущество. Дыхалка у нас разная, несравнимая. А все остальное я посмотрел бы с удовольствием.

– Спроси Енали, может, расскажет в виде обмена опытом, – прошептал комбат, бросая в сторону открытых дверей в ветеринарную станцию рассеянный и слегка добродушный взгляд, и, улыбнувшись, кивнул Енали.

– Думаете, товарищ подполковник? – спросил Чанышев.

– Не сомневаюсь. По одной из сводок, в окружении мурзы Арсланбекова есть мальчик, который за его лошадью ухаживает. Это и есть, я думаю, Енали. Какой ему смысл был ехать сюда из Калмыкии через зимнюю степь ради того, чтобы полечить коня? Он мог бы и там у любого ветеринара лекарство найти. За ним присматривать надо.

– Считаете, что это разведка мурзы?

– Сомневаюсь. Скорее случайность. Мальчишка в самом деле приехал сюда, чтобы взять лекарства для коня. Я посмотрел, уши у Ветра воспаленные. А тут мы нагрянули. И он сейчас в растерянности. И, если узнает точно, что мы за Арсланбековым охотимся, попытается своего мурзу предупредить. А конь, я вижу, и правда хороший. Достойный своего хозяина.