Стрела Бодимура - [35]

Не теряя надежды, я стал кружить по смотровой площадке. Наверняка здесь имелся какой-нибудь сухопутный проход, который вел в подземные коммуникации. Только, вероятно, он был искусно замаскирован, и мой беглый взгляд не мог определить его точное месторасположение.

Пришлось прибегнуть к испытанному дедовскому способу.

Я потушил прожектор на маске, отчего пространство вокруг меня погрузилось в полнейший мрак, потом достал из прикрепленного к ноге чехла нож и зажал его в руке лезвием вниз. Газовая зажигалка, вмонтированная в рукоятку, мгновенно вспыхнула ровным голубоватым огнем, едва мой большой палец коснулся сенсорного пьезокристалла у черенка кинжала. Медленно двинувшись по кругу, я стал наблюдать за отклонениями пламени, памятуя о том, что даже едва ощутимый ток воздуха обязательно укажет мне верное направление поиска.

Шаг за шагом я обошел полстены. И только в одном месте язычок пламени дернулся и стал пригибаться книзу. Я тут же присел. Пламя затрепетало и, словно флюгер, вытянулось в сторону микроскопической щели между стеной и полом.

Мое сердце в возбуждении заколотилось как ненормальное — за массивной плитой, несомненно, был какой-то ход! Я перевел дух. Теперь надо было действовать решительно и быстро, а руки отчего-то вдруг предательски задрожали.

Наконец капсула с нитрамином и детонатор легли впритык к стене.

Отбежав на безопасное расстояние от минной закладки, я рухнул на каменный пол и прижался всем телом к парапету. В томительном ожидании потекли секунды. Одна… Две… Три… Едва я инстинктивно досчитал до десяти, как оглушительный взрыв потряс смотровую площадку. Через мгновение целая россыпь мелких камней защелкала рядом со мной, а в нос потянула противная нитраминовая гарь. Я тут же встал и отряхнулся, попутно ощупывая себя — все ли на месте? Оказалось, что срикошетившим осколком мне слегка оцарапало кисть руки, но рана была пустячная, и я не стал тратить время на ее санитарную обработку.

Темнота в отстойнике уже сменилась предрассветным сумраком — это из образовавшегося провала в стене сочился холодный голубоватый свет.

Я мигом достиг проема, перешагнул через нагромождение булыжников у входа, и осторожно протиснулся внутрь.

Оказалось, что я нахожусь в самом начале просторной подземной галереи. Ширина ее была около четырех метров, высота — в два человеческих роста. На стенах тоннеля мерцали синие полусферы размером чуть более галогенной фары с моего вездехода. От них исходило необычное голубоватое свечение — наверное, это оно поразило воображение Мархуна, когда он впервые его увидел. Впрочем, меня больше заинтересовал совсем другой факт — прямо по центру галереи шел стальной монорельс!

Теперь мне не надо было строить планы, куда и каким образом двигаться. Несомненно, тоннель вел к Мертвому городу. Возможно, на пути к цели меня подстерегало еще немало таинственных ловушек и опасностей, но малодушничать было нельзя. Ведь я должен был помочь Сардельке вырваться из плена. Задержать Ури и его сообщников. Доложить об инциденте на Антрацею. Поэтому я проворно достал из кобуры лучевой парализатор, зажал его в руке и, предпринимая все меры предосторожности, рысцой потрусил по галерее.

Сотню лет в этом тоннеле, видимо, не ступала нога человека. Или какого-нибудь андроида. Это я легко определил по толстому слою пыли, осевшей на теплый каменный пол. К тому же стены тоннеля местами поросли какой-то рыжеватой махровой паутиной, которая, в изобилии свешиваясь с потолка, словно заросли терновника, периодически стала преграждать мне путь. Пришлось взять в левую руку нож и расчищать себе дорогу. Однако лезвие путалось в длинных, переплетенных между собою ворсинах, вязло в них, тем самым сводя все мои усилия на нет. Скоро я приспособился проскакивать заросшие участки галереи на полном ходу — правда, по этой причине за мной уже после второго препятствия образовался хвост из обрывков паутины, но он, впрочем, не мешал мне продвигаться вперед.

Наконец штрек закончился — он уперся в еще одну подземную выработку, проходящую перпендикулярно тоннелю. Монорельс сворачивал направо и примыкал к такому же железному рельсу, который, вне всяких сомнений, являлся главным путем.

Пока я решал, в каком направлении двигаться дальше, издалека послышался шум, похожий на завывание ветра в трубе. По спине тут же пробежали мурашки. Неизвестность, несмотря на всю мою браваду, давила на меня необъяснимым страхом и нехорошим предчувствием. Что это могло быть? Целый рой нелепых фантазий тут же обрушился на мое сознание. Однако память в который раз выручила меня. Ведь подобный звук я уже слышал на Земле — звук приближающего поезда.

На мгновение воспоминания перенесли меня совсем в другую реальность. Как же это было давно, лет тридцать назад, — старый, покосившийся от времени деревянный дом моего деда, веселый пес по имени Дружок, парное молоко по утрам. И пригородная электричка, со свистом проносящаяся по рельсу мимо усадьбы моего немногословного пращура.

Я вышел из оцепенения, резво метнулся обратно в штрек и затаился, прижавшись всем телом к стене.

Шум нарастал. Вскоре из фиолетового сумрака подземелья вынырнула белая гондола-локомотив с открытым верхом, внутри которой кто-то сидел. Я краем глаза успел уловить человекообразный профиль водителя и пару фигур в ложементах кресел кабины. Гондола промчалась мимо меня на бешеной скорости и скрылась из виду.