Стражница - [65]

Люк осмелился медленно приблизиться, сократил расстояние между нашими телами, и я подавила желание уклониться.

— Почему тебя обучали дома?

Он вздохнул и его дыхание всколыхнуло мне волосы.

— Это долгая история. Просто скажем, Кварторы пришли к выводу, что так будет лучше.

Возможно. Но что-то заставило его ранее выглядеть несчастным.

Я сомневалась, стоит ли копать глубже, но мне нужна была какая-то его частичка, что-то, за что я могла держаться.

— Расскажи мне что-нибудь о себе. Из того времени, когда мы ещё не были знакомы. Расскажи мне что-то правдивое.

— Что-то правдивое, — задумчиво сказал он.

Он притянул меня поближе к себе так, что моя щека легла на его плечо, и я смогла почувствовать его запах, корица с солёной водой.

Мгновение спустя он сказал:

— Это тебе понравится. Когда я был маленьким, пять или шесть лет, учится читать было моим любимым занятием. Дети Дуг учат оба вида букв — ваши и наши — потому что лучше сначала записывать заклинания, прежде чем действительно творить их. Это позволяет избегать беспорядка в дальнейшем.

— Я могу себе это представить.

Я расслабленно прислушивалась к его интонации.

— А учишься с помощью стеклянных табличек, обводя выгравированные на них буквы. Рисуешь изгибы букв кисточкой. Одно из самых красивых зрелищ в мире, — сказал он погрузившись в воспоминания. — Чернила блестят, как драгоценные камни, а свет, который проникает через табличку создаёт из заклинаний рисунок. В солнечные дни на каждой поверхности высвечиваются слова силы — на стенах, на полу, на коже, на пылинках в воздухе. Кажется, будто стоишь в середине заклинания.

В его взгляде снова появилась грусть, и я нежно сжала его руку. Он моргнул, выглядя удручённым.

— Звучит впечатляюще.

— Я покажу тебе когда-нибудь.

— Мне бы это понравилось. Почему Кварторы забрали тебя из школы?

Через его тело пробежало лёгкое напряжение.

— Как только судьба указывает тебе путь, то лучше сразу следовать по нему, даже если это не то, что ты запланировал.

Его глаза — тёмная, бездонная зелень — смотрели в мои, когда он закружил меня от себя и вернул обратно. Он замер и сбил меня с ритма посреди золотистых огней и райской музыки.

— Иногда они совпадают, жизнь, которая тебе предопределена и жизнь, о которой мечтаешь… Они встречаются. Это редкость, — уголок его рта приподнялся вверх. — Могу поспорить, примерно такая же редкость, как ты.

— Люк…

— Я мог бы прельстить тебя магией, — тихо сказал он. — Мог бы окутать тебя в нашу связь, засыпать брильянтами, сотворить заклинание, которое заставило бы тебя забыть всё на свете, кроме меня. Существует сотня разных трюков, с помощью которых я мог бы убедить тебя в том, что происходит между нами.

Он коснулся моего рта своим, всего лишь короткое прикосновение, и отошёл, полностью прервав контакт между нами. Коротким, скудным движение он потушил световые гирлянды. Музыка, которую он привнёс в комнату, затихла, так что были слышны только слабые обрывки с другого конца коридора. Толика магии, которая коснулась меня, исчезла, и комната казалась огромной и в то же время интимной. Большой, как необъятный мир и всё-таки достаточно маленький, чтобы вместить в себя только нас двоих.

— На этот раз никаких трюков. Никакой магии. Ради разнообразия, только ты и я, и правда. А правда в том, что наши чувства подлинны.

Я не могла оторвать от него взгляда — от волос, которые падали ему на лицо и блестели как вода в лунном свете. Его губы открылись, как будто он хотел что-то сказать. Он протянул руку между нами и поманил меня к себе. Я одно мгновение разглядывала его руку, эти длинные, ловкие пальцы, которые могли использовать магию в качестве оружия или в качестве ласки и точно знала, какие от них будут ощущения.

Он не пытался уговорить меня, назвал только факт. Этот момент принадлежал нам — никому другому, ни магии, ни судьбе, ни предлогам. Только нам.

Это был вызов и в тоже время приглашение. Таким образом Люк обнаружил свою слабость, как ещё никогда не делал в моём присутствие.

Я опустила свою руку в его.

Его улыбка вспыхнула, когда он рванул меня к себе, как будто не мог дождаться, когда я наконец окажусь рядом. Я упала в его объятья, и его ищущий, шокирующе-горячий рот встретил меня поцелуем. Мир вокруг меня рассеялся, как хмель, как будто бы мы парили, и я ответила на поцелуй. Его руки запутались в моих волосах, провели вниз по шее, и мне казалось глупым, что между нами всё ещё находился воздух. Я придвинулась ещё ближе и укусила его за губу, а у него из горла вырвался звук, который выдавал удовлетворение и желание.

Я открыла глаза и удивилась, поймав его на том, как он смотрит на меня. С этого близкого расстояния я могла видеть золотистые точки в его ирисе, яркие и настойчивые. Я встретила его взгляд и один единственный раз не испугалась. От правильности всех этих вещей — наших чувств, того, как мы подходили друг другу — у меня закружилась голова. Теперь это была не только правда Люка. Она стала и моей правдой, хотя делала всё остальное ещё более сложным.

— Прекрати думать, — сказал он, почти касаясь моих губ. Так я и сделала, училась узнавать его только через прикосновения, чувствовала, как ускоряется пульс на его шее, вдыхала его запах, дым и тайны.