Стражи времени - [13]

— На, держи, буржуй советского разлива, я не жадный.

Михаил Остапович продолжая хлопать глазами, тяжело дышал.

— Так, теперь последний этап операции, — меж тем продолжал Борзяк. — Ты почему «рыжьё» зажал, гражданин хороший? Давай, колись, а то пальцы сейчас начну ломать, ну!

— Шкаф платяной у стены открой, — еле лепетал Михаил Остапович. — Там на задней стенке фальшпанель установлена, отодвинь её. Забирай всё, только жизни не лишай.

— Ладно, мочить тебя не стану, хотя стоило бы. Детей твоих пожалею. А ты, не рыпайся, сиди тихо, забудь, что я у тебя побывал. В случае чего, и дочь твою и сына закопают так, что и следа от них не останется. Понял?

— Понял.

— То-то. И запомни, мне срок по любому меньший, чем тебе будет. Потому, что я чищу частных лиц, а ты грабишь государство. А за государство завсегда больше карают.

Борзяк аккуратно сложил добычу в портфель и, попрощавшись, вышел. Прибыв на вокзал, Шалый купил билет до Москвы. Он взял купе и, сразу, получив белье, залёг спать. Портфель он, нимало не опасаясь, пристроил в головах. В купе он ехал в гордом одиночестве, что его очень устраивало. Борзяк возвращался в Москву, домой с гастролей, оставшись довольным собой и взятым кушем. Проснувшись, и, выпив душистого чаю с лимоном, он с удовольствием прокрутил в голове события истекшего дня. Ловко он обставил зарвавшегося торгаша, Михайлу Остаповича. Можно быть стопроцентно уверенным, что никуда жаловаться он не побежит, а постарается забыть о визите московского «журналиста». Можно было бы, конечно, прямо сразу ухлопать этого деятеля, итог был бы один и тот же. Но к чему пальба, когда можно изящно и непринужденно вынудить его отдать несправедливо нажитое.

Прибыв в столицу, Борзяк, прямо с поезда отправился в Мытищи. Там, верный своим привычкам, запрятал часть добычи в тайник. Лишь только после этого он двинулся домой, на Сивцев Вражек, где в коммунальной квартире коридорного типа занимал маленькую комнатку. Отоспавшись, и подкрепившись купленными в Елесеевском гастрономе деликатесами, Борзяк запил это великолепие марочным вином. Пиршествовал он в комнате, а не на общей закопченной и благоухающей мало аппетитными ароматами кухне. Ни к чему соседям знать, как он питается. Для всех, он скромный экспедитор, часто, по служебной надобности, уезжающий в краткосрочные командировки. На самом деле, Борзяк в своей жизни не работал ни дня. В конторе же, где он числился, Василий появлялся раз в месяц, расписывался за зарплату, отдавая ее полностью жуликоватому старшему экспедитору, подчиненным которого формально и являлся. Тот был и шофёром и сопровождающим грузов, хотя подобное совмещение было запрещено должностной инструкцией, хитровану с легкостью удавалось обходить все предписания и инструкции, получая две зарплаты, собственную и Василия. Борзяк же тоже был доволен. В Москве прописан, жилплощадь есть, работа тоже имеется. Чего ещё желать?

Впрочем, одна мечта у Борзяка все же появилась. Он возжелал иметь домик у Черного моря. Вася начал мечтать о нем сразу, как оказался в Ялте. В первый же день, приехав в этот замечательный город, Василий понял, что хочет здесь остаться, не навсегда, конечно, но на время. Как человек неглупый и практичный, Вася понимал, что жить нужно в Москве, в столице. Там кипит жизнь, бьется пульс огромной страны, а в Ялте нужно отдыхать, отдыхать душой и телом, купаться, загорать, принимать воздушные ванны. Дома и большие и поменьше здесь продавались. Но все было настолько дорого, что даже Васиных капиталов хватило бы разве, что на собачью будку. Здесь имели дачи знаменитые артисты, художники, выдающиеся ученые и военачальники, а также темные личности различных мастей, которые пытались «косить» под советскую элиту и получалось это у них довольно успешно.

Тут же, в Ялте Шалый «обнес» дачу известного артиста. Навар был небольшой, артист, похоже, большую часть денег с шиком проматывал, но кое-что Борзяк все же прихватил. Денег могло бы хватить на шикарный отдых, но в тот же вечер, ужиная в местном ресторане «Крымский берег», Борзяк свел знакомство с очкастым инженером, за одним столиком с которым оказался. Инженер, сверкая очками и промокая лысину платком, с восторгом живописал прелести экскурсионной поездки по окрест лежащим поселкам. Осмотр местных достопримечательностей настолько вдохновил инженера, что он тут же предложил Василию выпить за знакомство. Очкарик, заказав бутылку дорогого вина и, угостив Василия, принялся рассказывать о себе. Оказалось, что знакомец имеет честь трудиться на огромном машиностроительном заводе в Свердловске. А сейчас находится на лечении в санатории «Лазурный». Кроме всего прочего, инженер сообщил, что во время отпуска, в свободное от процедур время, присмотрел себе небольшой домишко. Правда, дачка маленькая, зато от моря недалеко и стоит не так дорого. Шалый тут же навострил уши. Цену инженер сообщил такую, что Василий присвистнул.

— Хорошо же у нас инженеры на уральских заводах получают, если для них такая цена маленькой дачки считается недорогой, — подумал Шалый.

Инженер порядком накачался, после бутылки вина они выпили графинчик коньяку, а закончили водкой. Уралец пьяно вздыхал, постоянно протирая стекла очков.