Хайбер прочитала все это и могла сказать исходя из прочитанного, что Алланон оказывал очень большое влияние на народы во время своей жизни. Он сражался за их выживание и погиб в борьбе за это. Ничего, что она узнала о нем, не предполагало, что после своей смерти он будет каким–то другим, чем при жизни.
И она надеялась, что он проявит больше сочувствия к ее борьбе и попытается сделать что–нибудь, чтобы помочь ей.
Когда пришло время заката и она проснулась, чувствуя себя немного отдохнувшей, эльфийка встала и подкрепилась небольшими запасами еды и воды. Она пришла сюда, готовая провести не один день, призывая из мертвых того, кто поможет ей. И именно Алланон, явившийся на ее зов, дал ей надежду и усилил ее веру в то, что ее нужды признают и поддерживают. Единственная мысль, что тревожила ее после их разговора, состояла в том, не ошиблась ли она.
Однако Хайбер продолжала сидеть у края воды и ждать, как он наказал ей, надеясь, что на этот раз она получит больше информации от их встречи. Если он вообще появится, добавила она, сомнения давили на нее, как подошва сапога на камень при ходьбе. Солнце закатилось за горизонт и на небе появились звезды. Хайбер устроилась поудобнее, снова и снова перебирая в памяти все, что она знала об Алее Омаросиан и краже эльфинитов.
Эльфийку мучили сомнения и впервые ее охватило чувство неполноценности. Она являлась Ард Рис и проверенным лидером с многолетним опытом изучения и применения магии. За эти годы она многое пережила и твердой рукой управляла орденом друидов. Но ее последователей было мало и почти все они были неопытны. Да, они храбры и преданны, но так молоды. Плейзия, в свои тридцать шесть лет, была самой старшей, а это вообще не возраст. Даже если бы Хайбер обнаружила, куда отправиться и у нее будет для этого карта, каким опасным может оказаться такое путешествие и насколько ее друиды будут к нему подготовлены? От таких мыслей на душе у нее было неспокойно; она не считала, что они вообще готовы к такому повороту событий.
Но ведь до нее другие подвергались таким же опасным испытаниям и выполняли их. Они сталкивались с ужасным риском и преодолевали его — и многие были даже гораздо моложе Афенглу. Она не думала, что на этот раз все будет иначе. Она не станет так быстро принимать на веру то, что ее последователи не смогут справиться с тем, с чем, возможно, им придется столкнуться. Они не узнают о своих способностях до тех пор, пока не проверят их на деле. Ни один из них.
Придет день, и они это выяснят, но ей не очень хотелось, чтобы такой день наступил.
Когда сгустились сумерки и наступила ночь, Хайбер приготовилась к долгому ожиданию, пока не останется час до рассвета и, как она предполагал, явится Тень Алланона — если она вообще явится. Поэтому она была удивлена, когда в первый же час ночи воды Хейдисхорна резко начали бурлить и кипеть и появилось знакомое уже неторопливое вращение воронки. Возникли и постепенно усиливались голоса мертвых, поднимаясь в воздух и накрывая всю долину тяжелой какофонией. Вслед за этим воды озера поднялись, и сотни белых фигур вырвались с поверхности, кружась, как птицы.
Эльфийка быстро присела, а потом вскочила на ноги, шокированная такой неожиданностью и гадая, почему Алланон явился так рано.
Затем показалась его тень, как будто лезвие ножа плавным, ровным движением прорезало поверхность воды и двухмерная фигура быстро расширилась во что–то более существенное. Вскоре он опять вырос до гигантских размеров, проскользнув к ней чуть ли не вплотную, и его облаченная в плащ и капюшон фигура неподвижно повисла прямо над водами. Хайбер увидела его мрачное лицо и странный блеск глаз, когда он уставился на нее, и от этого она почувствовала, как холодеет ее сердце. Эти глаза крепко приковали ее к поверхности обсидиановой долины, и даже если бы она попыталась, то не смогла бы сдвинуться с места.
…Ард Рис. Я поговорил с Алеей Омаросиан. Она многое скрывает от меня и тому, что она мне говорит, нельзя полностью доверять. Но я все равно скажу тебе это. Ты сама рассудишь и сделаешь то, что считаешь нужным…
Она ждала, затаив дыхание. Казалось, тень обдумывает, что сказать.
…То, что написано в дневнике, правда. Все случилось так, как она это описала. Она оставила этот дневник, чтобы ее родители нашли его, когда она ушла. Она не говорит, куда она ушла и почему. Но ее ранняя смерть предполагает, что она знала, что ее жизнь почти окончена. Она уходила, и не хотела покидать родителей, не рассказав им о том, что она сделала…
Значит, все было по–настоящему. Хайбер ощутила какую–то странную радость.
— Знала ли она что–нибудь о том, где находятся Эльфийские камни? Или что с ними случилось после того, как тот дарклинг забрал их?
…Она сказала, что они потеряны для таких людей, как она сама…
— Для мертвых?
Показалось, что тень засомневалась, как будто испытывая неуверенность.
…Нет. Она имела в виду что–то еще…
— Они уничтожены? — Она почувствовала, что страстно желает получить ответ. — Что она имела в виду под «потеряны»? В каком смысле потеряны?
Воды шипели, как будто являясь отражением мрачных эмоций тени, и она смогла заметить гнев и нетерпение на лице призрака.