Стражи Перекрестка - [12]

– С этого и надо было начинать. Если так хочешь, в субботу приеду. После одиннадцати. Только, умоляю, не чуди. И давай ложиться спать.

– Оль… – он на миг задержал дыхание и произнес: – Пожалуйста, приезжай.

– Хорошо. Спокойной ночи, – тепло пожелала она, следом послышались короткие гудки.

С магическим ритуалом Семин медлил. Он опасался, что рецепт двенадцатого наместника не сработает или сработает как-то не так. Например, не изгонит кровожадных духов, а лишь разозлит их. Такое предчувствие мучило его остаток дня, крепло весь вечер и к полуночи превратилось в гаденькую уверенность.

«Я все равно попробую, – упрямо сказал Артем. – Я трус, но не до такой степени, чтобы сразу сдаться, не шевельнув даже пальцем».

Набравшись решимости, он отнес сверток Погосова на кухню. Достал из него четыре восковых свечи и начал примеряться, куда их лучше поставить. Первую без особых раздумий водрузил под водонагревательной колонкой. Вторую в мыльницу на краю мойки. С третьей было сложнее: пришлось убирать пустые бутылки, банки и сдвигать стол, на котором покоилась кастрюля с отвратительным варевом из котячьей головки (варево Семин хотел вылить в унитаз, но решил сделать это позже, возможно после некоторого исследования его ингредиентов). Для четвертой Артем поставил табурет в углу возле двери.

Со свечами он, наконец, разобрался, выманил куском докторской колбасы Макса в коридор и принялся раскладывать зубки чеснока. Их оказалось всего шесть, высохших и отчасти гнилых. Неудовлетворенный ни количеством, ни качеством магического продукта от сподвижника Заратуштры Семин решил добавить чеснока своего. Достал из холодильника четыре головки, почистил, разделил на зубки и разложил их почаще, чтобы напрочь исключить проникновения на кухню вампирических сущностей.

Сложнее всего оказалось рассыпать соль. Во-первых, ее было слишком мало, а достойной замены «особой соли» у Артема, увы, не имелось. И, во-вторых, он не представлял, как нужно соединять свечи соляными дорожками. Это тогда в обители мага Гарика Петровича было все понятно под покровом его могучей ауры и взглядом проницательных глазищ. А теперь Семин неожиданно обнаружил, что дорожки можно вести несколькими разными способами: по периметру от свечи к свече; связать свечи соляным крестом или еще дюжиной различных геометрических фигур.

Пока он думал над этой проблемой, Макс съел колбасу, заскучал и начал скрестись в дверь.

– Подожди, псина! – шикнул на него Артем. – Наберись терпения и воздастся тебе.

Макс заскреб громче, начал тихонько подвывать, вероятно, чувствуя скорое свершение ритуала. Тогда Семин отрезал кусок колбасы побольше, приоткрыл дверь и метнул пищу сеттера к обувной полке. Времени у Артема оставалось мало, поскольку Сашкин пес имел свойство очень быстро расправлялся с колбасой и за этим окончательно терять совесть. Больше не рассуждая, какой геометрической фигурой соединить свечи, Артем рассыпал соль огромным крестом. Причем на пути последней дорожки оказалась кастрюля с варевом из черного кота. Семин хотел сначала ее отодвинуть, но вмиг передумал и продолжил вести дорожку прямо через нее. «Немного святейшей соли не повредит нечистому супу, – решил он». И для усиления эффекта бросил в зелье зубок чеснока.

Теперь следовало приступить к заключительной, самой опасной части ритуала. Он разжег свечи и выключил электрическое освещение. Кухня погрузилась в полумрак. От чего-то стало неуютно и жутко. В пламени свечей знаки на стене, казалось, обрели подозрительное движение. Померещилось Семину или нет, но со стороны лесного озера донеслись тихие шелестящие звуки.

Дрожащей рукой Артем развернул листок с заклинаниями, для решительной речи набрал в легкие воздуха и зачитал:

– Именем Солнечного Заратуштры заклинаю! Неприкаянные, Заблудшие и Мрачные, отсюда изыдите!

Тут же он почувствовал движение занавески за спиной, оглянулся – с улицы подуло ночной прохладой. Пламя свечей как-то недобро заплясало.

– Приказываю вам, – уже не столь громко произнес Семин, – немедленно изыдите!

Ветерок пробежался по кухне, качнул полотенце над мойкой и задул одну из свечей.

– О, черт! – прошептал Артем, испытывая нешуточный страх и усердствуя разглядеть следующие строчки заклинания. Кое-как разобрал и прочитал неровным голосом:

– Со мной сила Ахурамазды! Со мной Его слово! Со мной Его чистое Пламя и Свет!

Тут же занавеску дернул сильный порыв ветра. Свечи погасли, кухня погрузилась во мрак. Вместе с этим Артем услышал, как заскулил Макс в коридоре, и почувствовал чье-то совершенно чужое присутствие. Последних слов заклинания он не успел разглядеть перед наступлением темноты и был вынужден громче повторить сказанное:

– Со мной Его Пламя и Свет!

– Вот именно, свет, – раздался из темноты красивый и томный голос. – Каспер, а включи-ка свет.

3

Начальник Второго Отдела УВД Хрипунов Василий Михайлович пребывал в демонической задумчивости. Мало того, что на него свалилось неприятное дело со стрельбой на рынке «Людмила» и изнасилование старушки Зои Тимуровны – в прошлом легендарной комсомольской активистки, – так теперь еще крепко надавили с краевой прокуратуры, требуя немедленно раскрыть кражу в ювелирном салоне «Престиж». И кража была совершенно безумной: вынесли только зеркало из торгового зала, перебили витрины и больше не тронули ничего. Силу хотели продемонстрировать, рассуждал Хрипунов, силу, неуязвимость и унизить Маркинштейна. Сволочи, лучше б они все оттуда вынесли, чтоб этого слизняка еще и ударить по карману. Василий Михайлович вспомнил как орал Маркинштейн – владелец салона – топчась по разбитым стеклам и потрясая кулачками, словно маленькая бешеная обезьянка. От этих воспоминаний подполковнику милиции стало заметно легче. Он даже улыбнулся, потом выдавил: