Стражи «Черной скалы» - [27]

Перекатываюсь влево, круша сиденья. Сто с лишним килограммов живого наёмничьего веса оказываются сильнее обстановки салона пассажирского самолёта.

Перемахиваю через ещё один ряд и приземляюсь рядом с трупом боевика. Сменить магазин? А если ещё одна падла на горизонте? Выход есть — трофеи!

У «танго» оказался не почти что табельный «калаш», как у всех его иракских сородичей, а вполне стандартный М4 общеармейского образца. Пистолет — всё ещё в правой руке, карабин — в левой. Вблизи я с него могу и с одной руки стрелять — дури хватает.

Справа!

Кувырок в сторону, трофейный автомат выплёвывает три выстрела, заставляя «танго» снова укрыться. И почти сразу воздух над моей головой прошивает пулемётная очередь, легко пробивающая нехитрое укрытие боевика и его самого. Всё-таки в таких случаях калибр семь шестьдесят два предпочтительнее своего более мелкого собрата.

Подоспевшие парни занимают позиции и вступают в перестрелку с невидимыми мне врагами. Выбрасываю теперь уже ненужным трофейный карабин, прячу пистолет обратно в кобуру и меняю магазин. Пальцем нажимая на клавишу затворной задержки, досылая патрон.

Порядок.

Встаю на ноги, дожидаюсь, пока Дойл в очередной раз высунется в проход, чтобы дать очередь из пулемёта, и перебегаю мимо него.

— Кирк, гранату и вперёд!

Наёмник тут же прекратил огонь, вытаскивая из разгрузки гранату. Выдернул чеку и зашвырнул смертоносное стальное яйцо вглубь салона.

Взрыв!

Юрай и Дойл вновь открыли подавляющий огонь, а мы с Кирком рванули каждый в свой проход. Перебежка, небольшое пространство между салонами. Здесь переборка уже посерьёзнее — сойдёт в качестве убогого укрытия.

В воздухе висит поднятая взрывом пыль и мелкий песок. С дальнего края мелькают силуэты противников, приходящих в себя после близкого разрыва… Слишком долго приходящих в себя — непозволительно долго.

Четыре ствола жёстко наказывают неразумных боевиков за такое упущение.

Пересекаем пространство, ещё один «предбанник» — за ним последний салон…

Из которого тут же яростно огрызаются огнём. Мы ответили, подкрепив огневую мощь незатейливыми английскими матами. За те пару секунд, что высовывался из укрытия, чтобы сделать несколько выстрелов, я успел заметить как минимум четверых «танго». Ещё гранату? Или сэкономить?

— Американцы! — неожиданно послышался чей-то голос из салона на скверном английском. — У меня есть ваш солдат! Уходить, или я его убивать!

— Прекратить огонь! — тут же скомандовал я. — Эй, не стреляй! Я хочу увидеть заложника!

— Смотреть! Смотреть и уходить!

— Стрелять не будешь?

— Мы не стрелять. Ты смотреть на него. Уходить.

Да убей себя с таким акцентом, кретин.

Я осторожно выглянул из своего укрытия, оценивая обстановку, и тут же спрятался обратно.

Двое за рядами сидений слева, один справа, один по центру. Целится в нашу сторону из пистолета, приставив к горлу федерала широкий кривой кинжал.

— Что будем делать, садж? — спросил Дойл.

— Плевать на федерала, — немедленно высказался Кирк. — Уцелеет — хорошо, нет — обойдёмся.

— А на хрена мы тогда вообще сюда припёрлись? — резонно возразил Юрай. — Это наш живой пропуск к полковнику. Но пропуском он будет только живым.

— Вариант — освобождение-2, — негромко и быстро произнёс я. — Двое на одиннадцать часов, один на двенадцать, один на тринадцать. Юрай — дипломат и щит. По сигналу «чувак». Вопросы?

Вопросов не было.

— Кирк, — я убрал карабин за спину и достал пистолет.

Наёмник достал из кобуры свой «глок» и швырнул мне. Я встал рядом с Юраем, прижавшись к стене спиной и подняв оба пистолета стволами вверх. Кивком отдал сигнал к началу.

— Эй, не стреляйте! — выкрикнул Блазкович. — Переговоры!

— Уходить! Или я убивать его! — надрывался боевик. — Я убивать его!

Юрай осторожно шагнул в проём поднимая руки вверх.

— Не горячись, давай поговорим! Отдай нам этого парня!

— Идите на хер, американцы!

— Мы — не враги! Это всё просто ошибка! Давай разойдёмся мирно!

— Назад, засранец! Клянусь, я убью его!

Я прикрыл глаза, мысленно воспроизводя то, как расположены боевики. Двое слева, один справа, один по центру. Мне нужен тот, что в центре.

Выцветшие почти до белизны джинсы. Драная бежевая куртка. Грязно-зелёная куфия, намотанная на голове. Белые кроссовки. Левая нога впереди, корпус слегка повёрнут…

— Спокойно! Хочешь денег? Мы заплатим! Доллары! Доллары, понимаешь? Только спокойно, чувак!

Юрай рухнул вперёд и вправо на засыпанный песком пол.

В тот же момент я развернулся и шагнул в проём, вскидывая оба пистолета.

Я не целюсь — нет времени. Зрение расфокусировано. Точка во лбу стоящего по центру врага. Точка на груди крайнего правого боевика. Точка. Точка. Не целиться. Не думать. Стрелять.

Два выстрела сливаются воедино. Голова «танго» по центру резко дёргается назад, тёмно-зелёная ткань куфии на лбу окрашивается тёмно-багровым. Пистолет в его руке делает выстрел в никуда, и враг медленно — почти нереально медленно, валится назад.

Крайнего правого «танго» слегка разворачивает попавшей в правое плечо пулей.

Не думать. Стрелять.

Ещё два выстрела.

Подранка отбрасывает назад вторая пуля. Ещё одна с лязгом рикошетит от «эмки» в руках третьего боевика, выворачивая оружие из его рук.