Страж водопоя - [30]
– Повезло, – сказал я. – Отдохнём от папаньки недельку.
– А потом?
– А потом поедем дальше. Морс остался?
– Не.
– Жаль. Пойдём погуляем, что ли? Чего здесь сидеть?
Светка зевнула.
– Лень, – сказала она. – Но надо пойти, а то рехнёшься в четырёх стенах. Тут кинотеатра нет? Кино бы посмотрели.
– Не смеши, какой кинотеатр… Всю культуру мы уже осмотрели.
– А как по части бескультурья?
– Что? – не понял я.
– Бродячие дельфинарии. Передвижная выставка «История пыток». Подержанный луна-парк «Маргаритка».
– Все проехали мимо, – сказал я. – В Знобищево.
– Плохо. Я бы в подержанном луна-парке потряслась на старости лет. Ладно, пойдём. В каждом уважающем себя Знобищеве есть…
Светка поглядела в окно столовой. Лес как лес.
– Тут должно быть хоть что-то… Ладно, пойдём.
Мы покинули столовую, покинули техникум, ставший больницей, вышли за ограду в самое начало улицы Вопленко.
– Кто был этот Вопленко? – спросил я.
– Да мало ли. Прелесть в незнании. Думаю, это был первый местный… дельтапланерист.
– Так я и думал. Предлагаю просто бродить туда-сюда, пока не устанем.
Бродить так бродить, отправились бродить. Вниз по улице Вопленко, направо по Спортивной, вниз по Трубной, налево по Стромынина. Шагали, смотрели. Хотя смотреть не на что особо. Дома, огороды, трава, заборы. Уютный городишко. Много фруктовых деревьев, яблони, сливы. Облепиха.
– Смотри-ка, – указала Светка пальцем. – Дом брошенный. Странно…
– Чего странного? Полно таких в каждом городе.
– А здесь первый раз вижу.
Дом в конце улицы Кривицкой, заброшенный, с выбитыми окнами. Ограды нет, зато под яблоней скамейка. Такая капитальная скамейка из брёвен, трудно не посидеть. Ну, мы и сели.
Наверное, час сидели. Говорили о какой-то ерунде. О фотосинтезе, кажется. Сидели и сидели, ничего не происходило, яблоня яблоками стучала. Червивыми. Я сорвал несколько для интереса, червивые все. Не опрыскивает никто.
– Черви какие-то… – Светка тоже разломила яблоко. – А?
Черви действительно были… неправильные. Злые. Мне почудилось, что один попытался на меня напасть, цапнуть за палец.
– Такой в губу вопьётся – мало не покажется, – Светка раздавила червя.
Потом спустились к реке.
Бела Коса текла… То есть она не текла. Вода точно остановилась. Мне показалось, что она отвердела, но я не нашёл камня, чтобы проверить.
– Скукота, – сказал я.
– Ага, – согласилась Светка.
Но у реки тоже почти час убили, ходили по тротуару и улицам.
– Невелик городок, – сказала Светка. – Весь обошли, всем показались.
– Это точно, – усмехнулся я. – Показались… Ещё раз обойдём?
– А ну, – махнула рукой Светка. – Хватит. Пойдём в больницу, ляжем спать. Надо отоспаться.
Это правильно.
Впрок поспать никогда не мешает.
Спать-спать.
Мы нашли ул. Вопленко и поднялись к пеньковому техникуму.
Дежурная медсестра ждала нас у входа, едва показались, как она направила нас в столовую.
Потом сидели друг напротив друга в ожидании ужина. Я на Светку смотрел, она на меня. Плохо она выглядела, если честно. Похудела, щёки ввалились, на какую-то птицу сделалась похожа.
На усталую птицу.
6
Всё-таки Цезарь
«Ровер» влетел в пыльную лужу, по сторонам всплеснулась ржа, отец включил дворники. Пыль оказалась красной и тяжёлой, она села на лобовое стекло, дворники не справлялись с ней, гоняли справа налево.
– В этой почве много железа, – сказала Светка. – Красно и тяжело.
– В этой почве много меди, – возразил я. – Поэтому и красно.
– Неуч, – тут же ответила Светка. – Оксид меди зелёного цвета, а оксид железа как раз красного.
Точно. Уела меня Светка.
– Не видно ничего… – сказала Светка. – Может, не стоит с такой скоростью…
– Не учи меня, пожалуйста! – огрызнулся отец.
– Нет, я не учу, только ты немного не дрова везёшь, можно и поаккуратнее. Мы куда-то торопимся?
– Может, сама за руль сядешь?! – поинтересовался отец злобно.
– Может, и сяду. А может, и нет. Но с такой скоростью на одной руке гонять…
И тут же отец выругался и задавил тормоза.
Вокруг машины уже бушевала рыжая пылевая буря, машину разворачивало влево, отец бешено вертел руль, трещала АБС.
Я всегда пристёгиваюсь. И Светка. Отец в этот раз пренебрёг пассивной безопасностью.
Тымц. Машина наткнулась на невидимое в пыли препятствие. Нас кинуло вперёд, сработали ремни. Слева от меня надулась подушка. Справа по лобовому стеклу пробежала трещина.
«Ровер» замер. Что-то потрескивало в двигателе, на приборке мигала красным лампочка. Пыль оседала.
Отец лежал на руле, уткнувшись в подушку. И словно бы спал. Я оглянулся. Светка висела на ремне, без сознания. У меня болело плечо. Я отстегнул ремень, открыл дверь и вышел на воздух. Пыль осела, машина стояла на самом краю дороги, колесо съехало в канаву. Чуть впереди, присыпанное ржавой пылью, лежало нечто.
Чёрная туша, я подумал, что медведь. Никак не меньше медведя, густая шерсть, встопорщенная кровью.
И вонь.
Он шевельнулся.
Медведь.
Я оглянулся.
Машина исчезла, я остался один на дороге, и медведь был рядом. Я посмотрел на него и…
Не медведь.
Это был не медведь. И он был уже рядом, и из его пасти вываливалась жёлтая кровавая жилка. Ага.
Красноглазый.
– Марсик! – Светка тормошила меня за плечо. – Марсик! Ты спишь!
Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться.
Синцов не хотел ехать в Гривск, он вообще никуда не хотел ехать летом. Лето – время лени, безделья, компьютерных игр и иногда книжек, в общем, мечта предыдущих девяти месяцев. Но не в этот раз. А в этот раз лето – испытание на силу воли и твердость, устойчивость к лишениям, что значит – гостить у бабушки в провинциальном городке, без ноутбука и интернета. И как пережить эти мрачные обстоятельства, Синцову совершенно непонятно. Однако у Гривска оказались на парня свои планы, и разгуливающие по городу синие собаки, странный незнакомец, предлагающий взять у Синцова в аренду удачу, – только начало целой коллекции происшествий.
«Остров Сахалин» – это и парафраз Чехова, которого Эдуард Веркин трепетно чтит, и великолепный постапокалипсис, и отличный приключенческий роман, от которого невозможно оторваться, и нежная история любви, и грустная повесть об утраченной надежде. Книга не оставит равнодушными ни знатоков классической литературы, ни любителей Станислава Лема и братьев Стругацких. В ней есть приключения, экшн, непредсказуемые повороты сюжета, но есть и сложные футурологические конструкции, и философские рассуждения, и, разумеется, грустная, как и все настоящее, история подлинной любви.
Дядька Аксёна как-то рассказал ему о непреложных законах жизни, которые, что бы ты ни делал, не изменить. Один из них – первая любовь не бывает счастливой. С этим можно спорить, не соглашаться, но в конце концов придется смириться и все забыть: прогулки до дома со школы, драки с соперниками, их с Ульяной мир «на двоих», отвоеванный им у сверстников еще в детском саду, весну… Забыть и просто жить. Но Аксён так не может. Он ждет апреля, потому что в апреле Она вернется в их сонный город, и он попробует обмануть лживые правила взрослой жизни, попробует все исправить.
Эдуард Веркин – писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают, переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром.События книги происходят в далеком будущем, где большая часть человечества в результате эпидемии перестала быть людьми.
Эдуард Веркин – современный писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают и переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром.«Кусатель ворон» – это классическая «роуд стори», приключения подростков во время путешествия по Золотому кольцу.
«Ведьмин день» «Зачем вы поселились в этом доме? – спросил меня тогда парень по кличке Горох. – Немедленно уезжайте! Будет беда!» Но я не послушал его и не рассказал о предупреждении родителям. Однако вскоре выяснилось: этот самый Горох умер много лет назад! Значит, я разговаривал с привидением?.. Но это меня ничуть не испугало. Ведь пугать начало совсем другое: шорох, стук когтей по полу, ощущение присутствия в доме чего-то неведомого… Одного не могу понять: она мне только видится или существует на самом деле – эта призрачная белая кошка с кошмарной улыбкой?..«Пятно кровавой луны» Холодея от ужаса, ступают по темным подземным коридорам Валя и ее друзья.
Тот, кто стоит за спиной Считаешь, бука – страшилка для маленьких? Несмотря на свое безобидное прозвище он – настоящее чудовище! Кошмар, страх, паника… Не существует слова, чтобы описать те ощущения, которые испытываешь, столкнувшись с ним в реальности. И рациональные аргументы не помогают. Оружие не помогает тоже. Обычно бука стоит у тебя за спиной. Но не вздумай оглянуться: если ты его увидишь – это конец!Вендиго. Демон леса Давно уже Монстр из пригорода, Чудовище из мрака, просто обычный пёс, наверное, последний на Земле.