Страж Монолита - [7]

— Бабё-ё-ё-рр!! — Заорал подобравшийся к приятелю Шут в лицо, обдавая тем же благоуханием сталкера что и Малюна, затем в избытке чувств обняв приятеля заорал еще раз, — Бабё-ё-ёр! Вот! — многозначительно сказал шут поднимая вверх указательный палец, поворачиваясь к сидевшей неподалеку молодежи, — вот сталкер — сталкер Бобер. Шут как и Малёна находились в последней стадии восторженно-жизнерадостного опьянения, после которой наступало либо полное беспамятство либо долговременный сон.

— Ладно, ладно Шут, — с улыбкой проговорил Егор, отпуская разгоряченную руку — чего празднуем? Шут обнявший одной рукой через плечо Егора и надо сказать этим немало обременивший сталкера путаясь и коверкая слова поведал свой рассказ. Оказалось что они с Малёной нашли каким то чудом добредшего до мехдвора зомбированного одетого в полосатую черно- белую ночную пижаму.

— Э, престаляяшь? У Пи-и-жа-ам-уу. — пьяно растягивая слова пытаясь заглянуть в глаза Бобру и увидеть прямо скажем охренение от этого факта говорил Шут.

Затем они отобрали зомби малопорченый винтарь, еще и несколько мелких артефактов которые были у него в рюкзаке, причем зомби не пытался сопротивляться, даже наоборот разбитой нервной системой и остатками инстинктов он остановил свое движение и поднял руки почувствовав прицелы автоматов на себе.

— Ё-моё-ё! — дыхнул на Егора Шут, — это же надо! — очередной раз поднимая вверх указательный палец и сильнее наваливаясь на Бобра и понижая голос до заговорщицкого шепота — он сам, панимаи-и-шь сам дошел, сюда-аа… — выпячивая глаза шептал Шут.

Затем обобрав зомбированного, находящегося в очень порченном теле они отпустили его не убивая, желая проследить куда он направляется. Тот двинулся в сторону кордона, миновал минную полосу, за всем этим следящие за ним сталкеры наблюдали в бинокль, и пропал из пределов видимость в районе блок поста, причем ни звуков сирены, ни выстрелов слышно не было, что оказалось саамы поразительным. Легко добытых хабар они сбыли Сидоровичу и теперь снимали стресс.

Выслушав историю и кивнув, Бобр уселся на освобожденное место к костру. Выпив положенные сто грамм за возвращение, за удачу и в целом для выводов радионуклидов, хотя он знал что эффективность этого средства не на высоте, но для снятия стресса вполне подходящее, а стрессы за сегодня были. Бобр разложившись к общему столу своими припасами, пообедал благо время было далеко за полдень. Общий стол в лагере дело своеобразное, на то это и лагерь для новичков, у кого жратвы не имеется, тот может перехватить, но если сталкер не понимает что халявы на самом деле тут нет, то ему это объясняют запросто и без обиняков. В таком случае если сталкер молодой понимающий, но не прет ему с хабаром он работает в пользу лагеря, как то часовым и другие поручения. В целом свободного и гордого молодого человека пришедшего в Зону за деньгами, свободой и романтикой такое положение, конечно, не устраивает, и он из кожи вон лезет чтобы принести из очередной недалекой ходки хоть что-нибудь. Как правило такие отчаянные походы бывают дорогой в одну сторону, но бывает, прибивается такой новичок отмычкой в бригады к сталкеру с опытом, либо меняет путь на тропинку падальщика бандита. В таком случае после первого выстрела новичка-бандита его участь предрешена, кроме естественных врагов — мутантов и аномалий Зоны у него появляются еще и вольные сталкеры, люди с опытом и характером. Кто не хочет кидать свою пайку в общий стол может сесть отдельно и спокойно откушать собственные консервы, все понимают и слова против в жизни не будет. Заметив на расстеленной на низком колченогом столике клеенке большие луковицы он с удивлением поднял глаза,

— Откуда это? — спросил он ближайшего сталкера

— Да вот, вон за тем домом растет. — ответил тот мотнув головой по направлению к полуразобраному домику. Он сверху и на лук то не похож, потому мимо ходили, а недавно вот разглядели… ничего, чистый, не фонит. Бобр протянул взял одну из луковиц, понюхал, и решив что витамины нужнее и лук овощ из благородных зла от него не будет, с удовольствием стрескал крупную луковицу с остатками тушенки. После вытерев проступившие слезы и прокашлявшись направился к избе в которой сейчас находился Волк.

Волк был крепким, выше среднего роста сталкером, с ладно сидящем на нем бронекостюме и с болтающемся на груди газозащитном респираторе. Он сидел на табурете за деревянным столиком и рубился в Лебедем в карты. Кривой спал неподалеку, на широкой скамье, но так как и сам был детиной необычайной ширины, он не смог поместиться целиком на скамью и его рука соскользнув с тела лежала на полу. Прозвище свое Волк получил не столько за нелюдимый характер, сколько за его упорную манеру преследовать и брать заказанных монстров или людей. Заказы на людей были не его профилем, но когда один из молодых снялся с места, прихватив чужой хабар Волк без раздумий принял заказ от обобранного сталкера, и вернулся с ПДА вора через сутки. По сути он был неподтвержденным наемником, но поскольку не любил подчиняться то и не стремился вливаться в какие-то ни было группировки, а предпочитал действовать самостоятельно. Некоторое время назад он вернулся с двумя малоизвестными личностями, может быть бывшими бандосами может быть наглухо примороженными одиночками, но в любом случае опознать их никто не мог, а опыт хождения и боевая подготовка читалась по их лицам. Лебедь был блондином неизвестного возраста личностью, с равным успехом ему можно было дать от тридцати до сорока лет. Видимо за его блондинистость его и прозвали Лебедем. Кривой — невысокий, широкоплечий, брюнет с вечно небритой щетиной, золотыми зубами и шрамом на все лицо, пересекавшей его сверху вниз с права на лево, и ломанным в ту же сторону носом, визуально давало эффект действительно искривленного лица. Троица держалась обособленно, редко подходила к костру, и не стремилась к общению. Облюбовав и восстановив одну из наиболее сохранившихся изб, Волк с успехом мог создать свой клан, и были желающие поступить к нему в отмычки, но на все подобные вопросы он лишь сплевывал и отворачивался в сторону. Бобру не очень то хотелось разговаривать с Волком, поскольку не находил его приятной или даже терпимой личностью, поэтому кратко поздоровавшись, выяснив что без нормальной волыны он им в одно место не уперся, в чем собственно Егор и не сомневался и без этого прикидывал что бы взять для похода и что до карьера идти один день если выйти с утра, а на утро следующего спускаться за целью, вышел из избы. Вернувшись к костру, за разговорами, за чаркой прозрачного, время незаметно сошло в полночь и сталкеры начали расходиться по избам и по облюбованным ночевкам. Бобр решив что завтра у Сидоровича приобретет дробовик, полез по лестнице на чердак ближайшего дома, где у него и его приятеля Древня него была оборудована постоянная комната и покоился спальный мешок. Все то что поддерживало быт сталкеров Бобра и Древня, содержался в большом металлическом ящике под замком. В ящике находилась газовая плитка, запчасти от нескольких калашей, пистолет форт, патроны к нему и калашу, другие патроны россыпью разного калибра и назначения, найденные у трупов и в некоторых тайниках, координаты которых перелиты с ПДА, потерявших своих хозяев, ремонтные пластины для его куртки, еще один рюкзак, пара фляжек. Из личного, то что хранилось в правом в углу ящика — смена белья, стиральные порошки, бритвенные принадлежности, ножницы, пара кусок хозяйственного еще советского мыла, почти превратившихся в камень, но отстирывающих одинаково успешно носки, руки и тело, зубная щетка и советский же зубной порошок, который как ни странно пенился и чистил зубы на удивление хорошо, рулоны туалетной бумаги, пара аптечек и конечно, заначка в пару бутылок водки. А как вы хотели, должен же сталкер уважающий себя сталкер соблюдать чистоту так сказать личную гигиену, стираться, подстригаться и вообще быть похожим на человека? Раздевшись, и сунув пистолет на предохранителе под голову, скинув Древню ты где? И дождавшись ответа что Древень в порядке, и ночует на Ростке. Егор втащил лестницу внутрь и зевнув отправился в мир снов. С его нынешним другом Древнем, они познакомились месяца четыре назад, и как то сразу поняли что оба не желают обязывать друг друга имеют представления о законах жизни и Зоны и посему сошлись настолько что даже хозяйство хранили в общем ящике. «Сталкер не соблюдающий принятых здесь законов, или своих же внутренних законов сам себя накажет Зоной» — так говорил ему Древень на целый год дольше топтавший эти места, когда они распивали бутылочку казаков здесь же на чердаке. «Зона — особое место» — объяснял Древень — «прорыв в реальность ноосферы» — с этими словами Древень доставал ПДА куда были залиты биография и некоторые рассекреченные или просто просочившиеся в свет труды Циолковского и начинал зачитывать отрывки Егору. Обычно это начиналось после того как они приканчивали первую бутылочку. В целом его наука усвоенная Бобром сводилась к следующему: человек здесь либо деградирует и погибает в два счета, либо проходит такую внутреннюю ломку, что уже не может вспомнить каким он был до Зоны. Относительно соблюдения неписанных правил Егор давно убедился живя еще на Большой земле, а попав в Зону увидел что замедление между причиной и следствием в Зоне в отличие от Большой земли разделяет не несколько лет или месяцев, а несколько дней или часов а то и минут. Именно по этому, даже бандюки соблюдающие свои понятия принятые ими и идущие от «середины» души, и занимающие по сути своей место хищников в человеческой системе питания, нередко ведут очень успешные дела. Но поскольку сам контингент там не отличается умом и образ жизни как их потребности приближены к животным, то и гибнут они и плодятся десятками как слепые псы. Все потребности таких человекообразных сводятся к много «По»: пожрать, поспать, побухать, потрахаться. Некстати вспомнив пса с простреленной грудью и кровавым беззвучным оскалом, Егор уснул. Проснулся он утром под грохот грома и хлынувшим на землю ливнем в пять тридцать. Проверив ПДА и выглянув через чердачное окошко убедившись, что все спокойно, не спеша и с удовольствием умылся из баклажки, позавтракал разогрев на горелке консерву, запил чайком и запахнувшись в дождевик скорым шагом направился к Сидоровичу. Он знал что Сидорович не спит, он то ли мучается бессонницей, то — ли спит днем, во всяком случае когда бы Егор не заходил к нему в бункер торговец всегда сидел на месте. Вот и сейчас застав Сидорович за чашкой кофе сталкер поздоровавшись уставился на дальнюю полку с навешанными на них дробовиками. Среди копеечных обрезов и охотничьих ружей красовались несколько Чейзеров 13 и пара СПСА-14. Торговец вяло перехватив взгляд сталкера, снова занялся своим кофеем уставившись сквозь Егора.