Страж Границы - [55]

Первая сшибка ничего не решила. Копья сломались, но оба всадника удержались в сёдлах. А вот вторая стала примером давнего обычая, который редко можно увидеть в последних схватках турнира. Эрл и герцог съехались, но слишком медленно, явно не для сшибки. Остановившись посередине ристалища, Югон поднял щит, а Лотензак ударил в него тупым концом копья. После чего эрл бросил своё оружие на землю. Это было вариантом технического поражения его величества в дисциплине со щитом и мечом. Обычай этот существовал с давних пор и позволял рыцарю, рискующему лишиться здоровья, а то и жизни, в сшибке уйти с ристалища без травм и потери чести, которая последовала бы, откажись он от боя.

Теперь ко мне присоединился эрл Югон. Он также освободился от доспехов и спешился. Что самое интересное, его, как и меня, пришлось поддерживать двум слугам.

- Ноги не держат, - пожаловался эрл, - а ведь даже не так и сильно получил, и всего раз. Правильно говорят, из седла не копьё, так старость выбьет. Это - мой последний турнир, не хочу остаться жалким инвалидом с отнявшимися руками-ногами.

- А что за заминка? - спросил я у него, чтобы отвлечь от неприятной темы. - Где финальная схватка?

- Тан Монтеглайф оказался человеком чести, - ответил эрл. - Он проверяет свои доспехи перед финальной схваткой, но это - для виду. На деле же, даёт герцогу время отдохнуть после схватки со мной.

Герцог ждал тана у своего края ристалищного барьера, не проявляя никаких признаков нетерпения. Только конь его нервно рыл копытом землю, точнее царапал её подковой, потому что она была утоптана до каменной твёрдости. Наконец, тан выехал к нему, отсалютовал копьём.

Герольды протрубили трижды, чтобы отличить финальную схватку от прочих.

И снова всадники рвут с места в карьер. Наверное, в этот раз всё решится в первой же сшибке. Доспех герцога был из самых современных - с утолщённым наплечником, что давало ему большую возможность для манёвра. Но противник вряд ли даст ему шанс воспользоваться этим преимуществом. Он крепко прижал к себе щит, новый, птицы на нём как огнём горели.

Они сшиблись со страшным грохотом, который мог бы испугать слабого сердцем рыцаря, заставив его навсегда позабыть о турнирах. Копья разлетелись в щепу, но никакого иного итога не было. Противники ветром долетели до краёв ристалища, подхватили новое оружие и пришпорили коней.

Новый удар!

Грохот, треск, - и никакого эффекта. Оба всадника в седле, только на сияющих белых доспехах герцога появилась пара круглых вмятин, а щит тана перестал выглядеть столь парадно, да наконечник копья разорвал на его груди сюрко, в опасной близости от нижней кромки шлема-горшка.

Снова трещат копья - вот теперь видны результаты сшибки. Пусть оба верхом, но герцог сидит как-то криво, удар выворотил его из седла с высокими луками, а шлем аквитанца украсила-таки основательная вмятина.

Теперь помощь требовалась обоим соперникам. Лотензака с помощью слуг водружали на место, попутно кузнец с подмастерьями проверяли его латы. Монтеглайфу же пришлось куда хуже. Даже с моего места было видно, что у него сильно повреждено лицо. Удар в шлем был настолько силён, что буквально вмял кольчужный капюшон в скулу аквитанца. Кровь лилась на разорванное сюрко ручьём. Маг-медик, однако, легко остановил её заклинанием, слуги принесли рыцарю новый кольчужный капюшон и тяжёлый шлем. И всё это время тан Монтеглайф не спускался с седла, сохраняя каменное выражение лица. Кстати, он был довольно молод, хотя и мог пощеголять несколькими более старыми шрамами.

Во время этой вынужденной заминки я успел даже замёрзнуть. Ведь в не таком и толстом стёганном порпуане это было немудрено. Кураж боя спал, я вновь начал ощущать мороз. Холодный воздух принялся кусать за уши и нос, проник под порпуан, добравшись до вспотевшего тела. Пожилой эрл, которого слуги закутали в тяжёлый плащ, покосился на меня и сделал челяди знак. Тут же на мои плечи накинули практически такой же. Я благодарно кивнул Югону и запахнул его поплотней.

- Я человек уже старый, - сказал эрл, - и на улице изрядно мёрзну. - Я разглядел, что на самом деле, он закутан не в один, а пару зимних плащей. - Вот потому мой весьма предусмотрительный мажордом всегда нагружает слуг целым ворохом плащей.

- Я должен быть весьма благодарен его предусмотрительности, - улыбнулся я.

И вот оба соперника вновь готовы к бою. Они замерли на противоположных концах ристалища, горяча коней шпорами, пока герольды не поднесли к губам трубы и не выдули из них несколько трелей. Кони срываются с места, как будто даже без участия всадников, замерших в сёдлах с высокими луками некими бронированными статуями.

Не знаю, почему, но у меня появилось предчувствие - это сшибка станет последней. Именно сейчас определится победитель турнира. Первое копьё.

Столкновение конников было поистине страшным. Копья обоих соперников разлетелись на куски. Оба ударили очень сильно. Герцогу едва не удалось выбить аквитанца из седла - наконечник попал в грудь, и будь он боевым тан точно не жилец. Аквитанец опасно откинулся назад, но сумел вернуться в вертикальное положение, уже спустя считанные секунды. А вот Лотензаку пришлось куда хуже. Удар в наплечник, хоть и утолщённый, был настолько силён, что герцога развернуло в седле, одна нога смешно задралась вверх, что могло означать лишь одно. Он - проиграл!