Страж-2 - [35]

— Если она спит, — добавил Гатц, — я только одним глазком взгляну на нее и не стану тревожить. Но мне сейчас очень важно хотя бы просто увидеть се.

Они вошли в спальню. Жалюзи на окнах были опущены, и только слабый луч света пробивался из-под них в помещение.

Фэй дышала спокойно, и мужчины подошли ближе. Бен осторожно взял ее за руку. Она открыла глаза — красные и воспаленные, с полопавшимися сосудами.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — Бен попытался улыбнуться.

Фэй облизала пересохшие губы и слегка пошевелила пальцами.

— Устала. Очень устала. И сильно кружится голова. Бен присел на краешек кровати и погладил ее спутанные волосы. Фэй еще что-то пробормотала, и Бен пододвинулся к ней ближе, пытаясь разобрать слабый шепот.

— Мистер Гатц — наш друг, — успокоил он жену, так и не поняв ее слов. Гатц внимательно смотрел на ее руки и лицо.

— Это мой друг, — поправил Бен. — Он просто зашел навестить меня, узнать, как ты, и пожелать тебе скорого выздоровления…

Гатц одобрительно кивнул.

— Бен рассказал мне, что с вами случилось, миссис Бэрдет… Я выражаю вам свое глубочайшее сочувствие.

Фэй лежала почти неподвижно. Глаза ее устало закрылись. Она приняла слишком много снотворного, и потому ей тяжело было как-то реагировать на обращенные к ней слова.

После долгой паузы Бен, наконец, поднялся.

— Ну, мистер Гатц, вы видели ее. Этого достаточно?

— Вполне.

Они вернулись в гостиную.

— Вы думаете, она все еще в шоке? — неожиданно спросил Гатц и, бесцеремонно положив ногу на кофейный столик, раскурил потухшую сигару.

— Разумеется.

— Знаете, Бэрдет, мне хотелось бы серьезно побеседовать с вами… Но только не здесь, а в каком-нибудь другом месте, чтобы не беспокоить вашу жену.

Бен посмотрел на дверь спальни.

— Ну, хорошо. Только не долго. Я же не могу оставлять ее здесь одну…

— Нет, мистер Бэрдет К сожалению, это будет длинный разговор.

Они вышли из квартиры и спустились на лифте в просторный холл. Потом, перейдя на другую сторону улицы, остановились, и Гатц указал рукой на окно монахини. За стеклом застыл четкий силуэт старухи в черной сутане.

Бен заметил, как напряглись, перекатываясь, мышцы на лице бывшего инспектора. Казалось, Гатц до предела сосредоточил свое внимание на этом окне.

— Она сидит там все время. Я вижу ее с того самого дня, как мы только переехали в этот дом, — заметил Бен.

Он ждал, что Гатц как-нибудь отреагирует на его слова. Но тот ничего не ответил. Он сосредоточенно всматривался в окно на десятом этаже.

***

Пивной бар О'Рейли на углу авеню Колумба был идеальным местом для приватной беседы.

Они сразу же заняли столик в углу бара, заказали по кружке пива и стали ждать, когда его подадут.

Наконец официант принес пиво, Гатц откашлялся и наклонился через столик к Бену.

— Я знаю, что вы относитесь ко мне с предубеждением, — начал он. — И после всего, что я вас сейчас расскажу, вы можете послать меня куда подальше и заявить, что вам на это наплевать. Но я не уверен, что вы поступите именно так, потому что человек вы неглупый, и мне кажется, что я смогу вас кое в чем убедить. Причем сделать это мне будет гораздо легче, чем вы думаете.

Бен скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Я пока еще ничего не думаю, мистер Гатц. Ровным счетом ничего. И готов выслушать вас. Начинайте.

Гатц отхлебнул большой глоток пива и отогнал муху, усевшуюся ему прямо на кончик носа.

— Итак, все это началось лет пятнадцать тому назад, — заговорил он после короткой паузы. — Помощником окружного прокурора тогда был здесь некий Майкл Фармер. И вдруг он начал стремительно богатеть. Он брал взятки при всяких судебных разбирательствах, и многие в полиции знали об этом, но к нему никак нельзя было подступиться, потому что не было прямых доказательств. Очень скоро Фармер и я стали заклятыми врагами. Впрочем, мне он и раньше не нравился. Уже с первой нашей встречи я понял, что он — первостатейный сукин сын с непомерно большими амбициями.

— Гатц замолчал, а потом улыбнулся и продолжил: — Так вот, он был женат на особе с девичьей фамилией Бирмингем. Карен Бирмингем. Она не слыла красавицей и не могла даже похвастаться большим состоянием. И Фармер женился на ней исключительно для того, чтобы добиться положения в обществе, поскольку ее отец, партнер в одной из юридических фирм на Уолл-стрит, был важной шишкой в Республиканской партии. Но, к сожалению, Фармер не умел держать свой хрен в штанах и очень скоро воспылал страстью к молодой манекенщице Элисон Паркер, которая тоже по уши влюбилась в него, еще не зная, что он женат. Когда же мисс Паркер выяснила это, она устроила грандиозный скандал и поставила Фармера перед выбором: либо он разводится с женой, либо Элисон сама бросает его. Фармер попросил у жены развод. Но Карен закапризничала и ответила отказом. А через неделю ее нашли мертвой у подъезда дома, где супруги снимали квартиру. Мне поручили вести это дело. С виду все выглядело как самоубийство, но я-то знал, что это Фармер убил свою жену. Вероятно, она пригрозила мужу, что сообщит его шефу, окружному прокурору, о взятках, и он решил попросту избавиться от нее. Но, к сожалению, я и этого не смог доказать. Медицинский эксперт дал заключение, что смерть явилась результатом самоубийства. И никаких обвинений против Фармера выдвинуто не было. А меня тут же сняли с этого дела, хотя я мог бы уже распутать его и доказать, что это самое настоящее убийство. Впрочем, вам надо знать только, что жена Фармера умерла, и я был уверен, что ее убили. А два месяца спустя подруга Фармера, замученная угрызениями совести из-за смерти его жены, попыталась покончить с собой, перерезав вены. Мне снова пришлось расследовать это, и опять я оказался в тупике.