Стратегия: Спасатель - [11]

   Всю первую ночь я проспал на чердаке. Окна в доме закрыл, занавесил, чем придётся, от чужого бинокля. И поднялся наверх. Проснувшись, я сперва послушал лес, оглядел поляну через слуховые оконца, потом спустился вниз, посмотрел уже в окна. Что тут у нас? К пахнувшей дымом хижине зверь не полезет. Человек может.

   Однако, людей в лесу я боялся всё-таки меньше, чем хищного зверя. Человек к моей поляне так скрытно лесом пройти не сможет: сойки взлетят, галки закричат, кусты затрещат. Да что там птицы, наблюдательный человек заметит признаки тревоги даже по бабочкам и стрекозам.

   И звуки. После хотя бы одного дня, проведённого в лесу в полном одиночестве, ваша личная "система безопасности" настраивается, и уже прилично различает "привычные" звуки от посторонних, первозданному лесу чуждых. Тресь! — а это всего лишь с дерева упала ветка, она характерно валится, цепляя другие. Кусты почти не возмущаются, высокая трава почти не ухает, принимая тяжесть. Вообще-то, подобных вертикальных движений в лесу много, это стоит осознать — они "привычны", вечно что-то падает. Или птица — села на куст, он и прогнулся вниз. А вот горизонтальные — всегда тревожны. Так что, если вы захотите резко спрятаться — приседайте, а не порхайте в сторону, заметят. Ну и, на закуску... Как говорил мой первый сержант: "нет ничего более идиотического, чем бегущая ёлка", это к вопросу о желании многих нацепить на себя куски обломанной флоры.

   Тут такой нюанс: человек, даже самый опытный и тренированный, всегда издаёт звук "чуждый". А зверь — "свой", лесной. Он вырос тут, вжился в среду. Поэтому медведь треснет веткой так — а он треснет, мифы о бесшумности лесных хищников живучи, но глупы по определению, — что вам это покажется звуком "лесным". Если на этой планете есть люди, а они тут есть, судя по вручённому мне "боевому уставу", то птицы знают, что это за страшная тварь — среагируют особо, всегда и издалека. Я уже не говорю о запахе. В лесу мы воняем своим телом, железом и синтетикой не просто приметно, а с вопиющей наглостью, за что всегда наказаны повышенным вниманием всего тут сущего.

   Нужно выждать и приготовиться. В хищном лесу — вооружиться... Приготовиться.

   Приготовлению порой мешают мифы. Люди живут не только среди фактов, но и среди мифов. Мифотворчество есть непременная и обязательная часть создания истории, но именно в случае с огнестрельным оружием, с самого начала его освоения, этот феномен приобрел, пожалуй, самодостаточное значение в виде самостоятельного жанра. Жанра "экспертных баек". Окрепшие в сетевых спорах точки зрения и убеждения бойцов, полярников, геологов, туристов, охотников и рыбаков давно превратились в постоянно и надежно востребованный слушателем и читателем продукт. Продукт этот не только развлекательно-сетевой, но и познавательно-практический, а часто еще и аналитический. К удивлению многих скептиков, именно эти сочинения куда как лучше помогают понять роль оружия в обществе, чем все сухие отчеты и исследования специалистов.

   Городские оружейные легенды ничуть не менее привлекательны, чем мифотворчество реальных практиков, которых, кстати, очень мало — они точно так же оживляют серый облик повседневной действительности, наглядно показывая нам, как романтично можно жить с оружием в руках. Само наличие мифов сомнений ни у кого не вызывает, споры идут лишь об их происхождении, качестве и практической ценности. Все это требует отдельного анализа, вполне, кстати, научного. С легендами оружейными по степени массового воздействия могут сравниться лишь легенды выживальческие. Опасность начинается тогда, когда уважаемый эксперт ошибается, что, рано или поздно, неизбежно происходит. Дорогая получается ошибка.

   Мифы, мифы... Как же вы порой вредны, как опасны. "Самый страшный зверь в лесу — это человек", к примеру. Не нобелевская мудрость. Человек опасен умом и вооружённостью, что об этом говорить попусту, — очевидное. Но далеко не каждый человек, встреченный вами в лесу, опасен.

   Волк же — любой. Стая одичавших собак — любая. Сами стаи одичавших собак, неугасимым инстинктом хищников сбитых в крепкие бандитские коллективы — далеко не слух и не легенда, а самая серьезная опасность и всегда — проблемная действительность. Такая стая, барражирующая за городом в поисках пропитания, представляет реальную угрозу жизни, ведь привычки и поведение человека эти хищники знают отлично, а эффективно охотиться на оленей, как волки, они не умеют. Взрослые могут верить или нет в такую угрозу, но наши дети отлично знают про эти стаи — вот тут и располагается массив легенд. Печальных. Про разорванных и съеденных. Про то, как дети всей ватагой убегали от осатаневших псов, как чудом остались живы, как спаслись, лишь вскарабкавшись на газопровод или трубопровод, крыши дальних гаражей. Взрослым надо бы своевременно прислушиваться к таким рассказам, а властям оперативно и эффективно принимать меры, не пытаясь выровнять на весах право хищных диких стай и жизни наших детей. Но мы детям про это почти ничего не рассказываем. Конечно, про маньяков ныне "полезней и актуальней" — эта кино- и телемода заслоняет все другие опасности, вполне реальные.