Стратегическая авиация России, 1914–2008 гг. - [18]

В ночь на 16 февраля 1934 г. было принято правительственное решение о выезде в США летчиков Леваневского и Слепнева, а также известного полярного исследователя, впоследствии уполномоченного правительственной комиссии Г.А. Ушакова. Уже вечером 17 февраля оказавшись в Берлине, эта группа вылетела в Лондон, откуда на пароходе через Атлантику отправилась в Нью-Йорк».

Тем временем во Владивостоке начался сбор военных летчиков. Возглавить их было предложено Николаю Каманину. 22 февраля во Владивосток вместе с Каманиным прибыли военные пилоты Демиров и Бастанжиев с самолетами Р-5, а 23 февраля подоспела еще четверка военных летчиков — Пивенштейн, Горелов, Пиндюков, Тишков на самолетах Р-5 и У-2. В тот же день телеграммой был получен приказ Куйбышева о прикомандировании к отряду Каманина трех гражданских летчиков, прославленных полярных асов, Молокова, Фариха и Липпа. Поскольку эти пилоты прибыли без самолетов, то первым двум из них были отданы машины не искушенных в арктических полетах Бастанжиева и Горелова. Третья группа гражданских пилотов собралась в Хабаровске. Это были иркутские пилоты Виктор Галышев и Иван Доронин. К ним вскоре присоединился прибывший из Москвы Водопьянов. Подготовив к длительному перелету успевшие совершить железнодорожное путешествие самолеты, 17 марта 1934 г. это звено, старшим которого был назначен бывший офицер царской армии, закончивший до революции 2‑е Александровское училище, известный полярный летчик Виктор Галышев, стартовало в северном направлении.

К тому времени Леваневский, Слепнев и Ушаков в экспрессе пересекли США и пароходом отправились к Аляске. В США им стало известно, что еще 5 марта Анатолий Ляпидевский вместе со вторым пилотом, Е.М. Конкиным, летчиком-наблюдателем Л.В. Петровым и бортмехаником М.А. Руковским после неоднократных безуспешных попыток все-таки прорвались в лагерь Шмидта и вывезли оттуда в Уэлен всех женщин и детей. Однако во время следующего полета самолет Ляпидевского пропал. Позже выяснилось, что 14 марта, сделав вынужденную посадку в районе острова Колючин и повредив при этом самолет, экипаж не имел возможности сообщить о себе. Лишь 18 марта стало известно, что пропавшие летчики живы и заняты ремонтом самолета, который удалось починить только через 42 дня.

Ушаков со Слепневым и Леваневский благополучно достигли города Фербенкс в центральной части Аляски и оттуда на купленных по распоряжению советского посла в США Трояновского двух девятиместных самолетах «Консолидэйт Флейстер» 26 марта вылетели на северную Аляску. Перед вылетом оба пилота заменили американские надписи на фюзеляжах своих машин на аббревиатуру «СССР», пометив каждую из них и собственными инициалами. Интересно, что бортмеха-никами у советских летчиков были американцы: у Леваневского — Клайд Армстедт, а у Слепнева — Уильям Лавери. 19 марта шедший из Владивостока «Смоленск» достиг мыса Олюторский (находившийся примерно в 900 км от бухты Провидения), и встретился с первыми льдами, где его уже поджидал пароход «Сталинград». На состоявшемся в кают-компании «Смоленска» совместном собрании команд обоих судов и летчиков был поставлен вопрос о дальнейших действиях. В ответ на заявление капитана «Смоленска» В.А. Ваги о невозможности продвижения на север в связи с начавшейся полосой сплошного льда старпом «Сталинграда» сказал, что, если держаться американского берега, лед можно обойти. Последнего поддержали летчики. Но было принято решение разгружать самолеты, что обрекало пилотов начать перелет протяженностью более чем в 2800 км по неизведанному маршруту. Здесь же выяснилось, что Каманин потребовал от гражданских коллег безоговорочного подчинения, с чем те не соглашались. И уж совсем неприличная история произошла с Фабио Бруновичем Фарихом, самым опытным в отряде Каманина полярным летчиком. Обдумывая, каким образом можно взять на борт большее число попавших в ледовый плен пассажиров, он начал пристраивать над плоскостями парашютные ящики, в которых намеревался поднимать в воздух людей. Через несколько дней его придумкой воспользуются Каманин с Молоковым, вывезшие значительную часть пассажиров парахода «Челюскин» в таких ящиках. Позднее Молоков отнесет придумку Фариха на собственный счет. На совещании при обсуждении маршрута перелета Каманин, тогда еще не имевший представления о полетах на Севере, настоял на полете к Уэлену — через Анадырский залив. С этим маршрутом, пролегавшим практически по прямой, согласились почти все пилоты, за исключением Фариха. На предложение Каманина лететь строем Фарих заметил, что в условиях Арктики, где погода прeподносит разные сюрпризы в виде облачности и циклонов, лететь строем — безумие, и предложил, чтобы каждый из пилотов вибирал свой маршрут. Подобной крамолы Каманин не стерпел и отстранил самого опытного летчика от полета. Получалось, как в анекдоте: командир сказал — люминь, значит — люминь! Так волевым решением остался не у дел человек, который при ином раскладе, думается, принес бы большую пользу в перелете. Самолет Фариха вернули Бастанжиеву. Вообще дисциплина в отряде Каманина была суровой. О чем говорить, если уж Молоков, сам Молоков, обучавший и Куканова, и Конкина, и Ляпидевского, и Доронина, и Леваневского, боялся, как бы у него не отобрали машины. Видимо, поэтому он покорно согласился лететь через Анадырский залив и не вступился за Фариха.