Стратег и зодчий - [111]

— Убеждайте крестьян в том, что не их интересы, а интересы помещиков, капиталистов российских и зарубежных защищают левые эсеры и меньшевики. Нас же поддерживает рабочий класс всего мира. Из газет вы знаете, что Керенского рабочие освистали на своих собраниях. В Англии и Америке докеры отказываются грузить снаряды, которые направляются для всяческих белых армий. Англия, Франция, Соединенные Штаты Америки не скупятся на расходы для снабжения белой армии, но солдат неохотно посылают в нашу страну. Это понятно почему. Солдаты могут заразиться большевизмом. Ваша задача, товарищи, возглавить рабочее движение за укрепление Красной Армии пролетарским составом, за укрепление тыла. Возьметесь сами за это дело, и мы будем непобедимы.

— Возьмемся, товарищ Ленин. Будем обучаться, — раздались дружные голоса.

«1.VIII.1918 г.

Тт. Кобозеву, Данишевскому, Мехоношину и Раскольникову

Товарищи!

Пользуюсь оказией, чтобы черкнуть несколько слов.

Достаточно ли энергично работают военные руководители и Вацетис? Хорош ли контроль комиссаров за ними?

Какие отзывы о Блохине? Правда ли, что он превосходен? Если да, достаточно ли ему дают ходу?

Я, конечно, сужу со стороны и легко могу ошибаться. Но боюсь, не душат ли «штабы» живую работу внизу, массовую? Достаточно ли связи в военном деле с массами бедноты?

Делается ли все для ее подъема и привлечения?

Сейчас вся судьба революции стоит на одной карте: быстрая победа над чехословаками на фронте Казань — Урал — Самара.

Все зависит от этого.

Достаточно ли энергично командование? Достаточно ли энергично наступление?

Прошу мне ответить хоть несколькими словами и по телеграфу и оказиями.

Привет! Ленин».

Из дневника Огюста Жозье.

3 августа 1918 г.

«Я с перебоями теперь получаю французские газеты. Французское консульство отказало мне в праве пользоваться его библиотекой. Мой шеф оказался прохвостом, он сообщил в консульство, что я занимаюсь большевистской агитацией, и не рассчитался со мной. Контора редакции не выслала мне содержания за два месяца и ни сантима гонорара за статьи, которые были опубликованы. Я теперь занимаюсь переводами для Народного комиссариата иностранных дел.

Недавно я получил возможность в комиссариате просмотреть французские газеты за июль. То, что пишут о Советской России, сочиняется какими-то потерявшими совесть писаками. Из-под их пера выходят небылицы о России, охваченной мятежами и бунтами, которые разгораются с каждым днем. Они сочиняют нелепицы вроде того, что Ленин со своими соратниками скрывается в лесах под Москвой, что во всех городах власть захвачена эсерами или анархистами, что население истребляет ненавистных им большевиков. Сейчас, когда я пишу, в Москве проходят митинги, на которых часто выступает Ленин. Он прямо говорит с народом о том, что Советской России навязали войну, что в России два фронта — один против белочехов, другой против голода.

Москва становится военным лагерем, как и вся страна. Идет организация новых полков Красной Армии.

Шестого июля начался мятеж в Москве, седьмого мятежники разбежались из города. Тогда же эсеры подняли мятежи в Ярославле, Рыбинске, Муроме и других городах. Почти со всеми покончили, как и в Москве, в течение одного дня. Лишь в Ярославле мятеж продолжался две недели. Народ не поддержал мятежников, заставил бежать их, а не большевиков.

Все эти мятежи окончательно убедили меня, что не только городское население, но и крестьянская беднота считает Советы своей властью, а большевиков — единственной партией, способной руководить народом.

Я вовсе не делаю оптимистических выводов об окончательной победе большевиков. В стране еще не звучит резкое «да» среднего крестьянина. Этот собственник, как и всякий мелкий буржуа, тугодум. Он присматривается к новым порядкам, он по-крестьянски опаслив. Он гадает, не будет ли какого подвоха, не отберут ли у него его надела и не заставят ли идти в «коммунию».

Среднее крестьянство особенно сильно на Дону, в Поволжье, Сибири, Приуралье. В этих местах генералам-контрреволюционерам удается вербовать новые полки из казаков, кулаков, средних крестьян. После разгрома в январе снова появились вооруженные силы генерала Алексеева и его помощника Деникина на Северном Кавказе. Генерал Краснов заключил соглашение с немцами, наступает на Царицын — большой хлебный город на Волге. Военные миссии разных держав послали своих представителей в эти мятежные войска. Генералам помогают вооружением, продовольствием, финансами. Они добились некоторых успехов. Деникин занял важный узловой пункт — станцию Тихорецкую. Дутов господствует в Оренбурге, генерал Краснов осадил Царицын. Эта осада страшна тем, что перерезаются железные дороги, соединяющие Северный Кавказ и Дон с Москвой. Москва отрезана от донского, кубанского, поволжского и приуральского хлеба.

Москву и Петроград генералы пытаются задушить костлявой рукой голода.

Но в эти дни я познал мужество людей труда, они получают в день осьмушку сырого хлеба из каких-то отходов (это два ломтика), но продолжают работать, записываются добровольцами в армию. Партийные организации заводов пополняются новыми членами. Они так уверены в своей победе, как будто с фронтов приходят вести не о поражениях, а о победах.