Стратагемы. Искусство побеждать любовью и сексом - [34]

Удар током был такой силы, что онемело все тело.

Глянув в щель пещеры, Астом увидел, как дымилось опаленное место.

И в этом самом месте целая и невредимая стояла обнаженная Дакини.

Она смеялась.

„Где это ты так долго гуляла?“ — спросил Лев, выползая из пещеры и лизнув ей ноги.

„Развлекалась! — сказала Даки. — Мне не с кем было прилететь сюда. Я нашла двух богов в атмосфере, направлявшихся в Бутан, и уговорила их подбросить меня по пути. Влюбленные боги выбросили меня прямо на место“.

„Ты залезла к богу в сгусток энергии, который у людей называется спермой? — спросил Лев. — И он в оргазме выбросил тебя?“

Ларуна засмеялась и ничего не ответила.

„Есть вещи непроизносимые и немыслимые — обозначил её смех Астом, вспомнив начало своей медитации. — Поэтому, они именуются тайными“.

„Хотел бы я почувствовать божественную любовь!“ — вздохнул пёс.

„Ничего необычного, — сказала Даки. — Есть более необычные состояния сознания, которые ведут в Нирвану. Богам Нирвана недоступна. Они только представляют, что их наслаждение нирванично. Но это — псевдонирвана“.

Астом молчал. Он знал, что продолжение следует, и терпеливо ждал.

Льву же не терпелось узнать что-либо новенькое. И он спросил:

„А человеку Нирвана доступна?“

Даки засмеялась.

Пес вытащил из укрытия спальник и расстелил перед ней. Даки кивком головы поблагодарила его и села на подстилку в позе лотоса. Она полузакрыла глаза и стала раскачиваться в такт како-то неслышимой мелодии.

Лев знал, что его вопрос не останется без ответа, и не лаял больше.

„Разве ты Человек, пес? — риторически спросила Даки. — Или ты готовишься в следующей жизни стать человеком?“

„Судя по тому, как он добросовестно служит, то можно считать, что так“ — сказал Астом, всё еще сидя в пещере, хотя гроза уже давно свалилась в ущелье.

„Если он хочет стать человеком, то он уже сейчас должен знать следующее — ответила Даки, раскачиваясь, как кобра перед флейтой. — Ты должен знать, что В Природе не существует несправедливости, дисгармонии и лжи.

Так же, как волна не может стать квадратной, так же, как существует причина для волны, также существует и причина для страдания существа, попавшего в катастрофу.

Причина этому — ложные действия.

Опаснее всего самообман ума.

Ум улавливает идею, не зная её природы, сообщает о ней окружающим, и люди начинают физически действовать.

Природа идеи достаточна проста.

Идея занимает ум, а не освобождает его.

Функция идеи — это разделение людей.

Идея бога, религии, политики, восстанавливает людей друг против друга.

Людей убивают во имя идеи.

Идея использует человека, как средство на пути к конечной цели — сохранить себя.

Для идеи важна цель, а не человек.

Идеи буквально носятся в воздухе, ловя свои жертвы.

В Принципе, Идея представляет собой эманацию мысли миллионов исчезнувших людей, которые резонировали с желаемым принципом.

Он витает над Человеческой Сферой Сознания, наподобие мощного циклона, существующего с незапамятных времен.

Ни одна идея в принципе никогда не могла спасти мир от катастрофы, идея всегда стремится только к самосохранению за счёт её реализации — за счёт выделения энергии на её существование.

Существуют разные Сферы Сознания. Идея относится к одной из них.

Нет смысла настраиваться на волну идеи. Она заставит людей волноваться.

Волнение психики, так же как и волнение на море — опасно.

Волна эквивалентна частоте, а частота обращается в волну.

Поэтому главным условием для того, чтобы не быть пойманным в сети Времени — не Волноваться.

Не обращать себя в волну, значит сохранить себя и свое сознание в Космосе.

Самосохранение — редкое явление среди людей, ибо нет человека, который за всю свою жизнь ни разу бы не солгал“.

Псина с застывшими глазами ловила каждое слово Даки. Его морда стала похожа на человеческую, какие иногда бывают у некоторых людей.

„Может быть, она когда-то и была человеком, но ссучилась, и стала собакой, — подумал Астом, — а теперь, поняв свой прежний собачий характер, хочет жить по-человечески“.

Вслух он позволил себе сказать короткую фразу:

„Человек страдает хуже собаки от своего невежества“

Даки поддержала его мысль:

„Невежество, или — неведение — это тьма от мути, загрязняющей ум.

Его противоположностью является ясность — свет ума.

Просветленный ум становится самосветом, самосветящимся, понимающим, что выбор своего спасения не может быть найден у богов“.

„Как же так? — не понял пёс. — Разве не ты давала свой первый урок курсанту по файлам бога Шивы, обучающего свою Шакти стратагемам любви?“

„Это было сделано сознательно, — сказала, раскачиваясь Даки. — Для того чтобы судить о боге, а потом отвергнуть его, надо знать его принципы и идеи“.

Тело Даки становилось все больше и больше похожим на кобру.

Вторым сознанием Астом чувствовал, что её лалита исполняется в мудром Наге. Ведь Нагарждуна не был богом, но он заложил целую эпоху в буддизме.

„Ты правильно почувствовал мое состояние, человек!“ — похвалила его Нагая. — И сейчас, ты пёс, чтобы стать знающим человеком, должен усвоить, что любые боги, даже такие великие, как Брахмо, Вишну, Кришна, Шива и другие не годятся для спасения, ибо они представляют собой лишь временные убежища не освобождающие от страданий.