Страстотерпицы - [35]
– Останься-ка. Поглядим, может, что выйдет…
Заслуженная, обычно терпеливая на общих репетициях, с Анной была резка и запальчива.
– У тебя корова дома есть? Есть! Ага, слава богу, вспомнила. Мать ее выгоняет утром. Бери корову-то. Держи. Вот она стоит у калитки. Ну чего, она у тебя, как столб-то, стала! Пусть хоть забор обнюхает. Ну махни-махни хозяйке-то хвостом. По-ш-ла! Слабо! Слабо! Будто ты не помнишь! Быстро вы как все забываете. Да это в крови твоей, живое в живом…
Иногда оставалась с ними Антонина. Садилась в углу на стул, в тень, молчала, внимательно слушая. Тогда она была в самой своей удачной поре. Моложавая, с крепкой круглой головкой, хорошенькая, ходила в короткой легкой разлетайке, складчато бродившей над смуглыми крепкими ногами. В то лето она завела роман с местным писателем. Говорили, что это серьезно, говорили, что он бросает семью. Антонина на эти разговоры гордо встряхивала коротким, жестким чубчиком и светилась. Весной она сработала фрейлину в «Голом короле». Сделала ее счастливо, светло, талантливо, на одной вдохновенной ноте. Фрейлина, красавица, капризная, избалованная, умница, гибкая, очаровательная, по-кошачьи цепкая, жесткая, не ходила – ритмично плавала над ширмой. Антонина работала ее весь летний сезон честно, без обычного нытья и ворчания, и работала живо, без штампов, по два, а то и по три спектакля в день.
Но вечерами она приходила к ним, следила за Заслуженной, молчала и чутко слушала. Заслуженная как бы не видела ее. Затаенное было в их отношениях, без внешних признаков раздражения, словно и не касались они друг друга.
Наконец у Анны получился ежик. Пополз, цепко перебирая ножками, зашуршал листвою, сморщив подвижную юркую мордочку, заговорил скрипуче…
– Ну вот, – обрадованно вздохнула Заслуженная, – теперь я вижу, ты будешь работать. Поняла, да? Поняла, как это делается? – спрашивала она счастливую Анну, и той казалось, что она действительно поняла, как это сделала, это движение, и этим живет еще тело, но объяснить, что и как, толково, словами она не смогла бы…
В этот вечер Заслуженная повела ее к себе в гости. Пили чай с вишневым вареньем в просторной неухоженной квартире. Анна смотрела на стены, увешанные фотографиями, афишами, на молодую, удивленную, смеющуюся Заслуженную на портрете и думала, как все это странно и не похоже на нее.
– Бог напутал со мною, – сказала Заслуженная, прихлебывая чай, – всю свою жизнь я хотела одного – танцевать. Я в молодости здоровая была. Интересная. – Она подумала и досадливо закончила: – Да чем там – интересная. Телка была обыкновенная. Здоровая. Если бы попала в такие условия, чтоб как-то заниматься можно было. Тогда еще, может… А то кобыла – кровь с молоком, неловкая только. Уж потом стала разбираться-то, музыку слушать. А движение – я его везде носом чуяла, не только глазами. Помню, детдом наш за Байкал эвакуировали. Тогда это совсем глушь была. И повадилась рысь в село. Ну, мужики ее и выследили. Господи, я как увидела! Как она летела! Я обмерла… До сих пор помню… Присела, знаешь, спружинилась вся. Потом как выстрелила – и полет. Лапы могучие! Дикая! Прекрасная такая хищница! Как она летела! И так мяконько лапами на землю. И опять пружинит. И опять полет… Так когда мужики ее грохнули, я так плакала, так ревела. Думаю, господи, такую красоту изничтожить. А вот не дал Бог самой-то. Из детдома вышла – война – мне пятнадцать лет. Как-то вот подвернулся мне кукольный. Пошла уборщицей, временно. В войну работать некому было. Знаешь, как ездили-то! Помаленьку… то одного подменишь, то другую. Втянулась. Поняла, полюбила. Учиться-то негде было. Когда кукольное отделение открыли, так мне уже за сорок хлопнуло. Меня уже и Заслуженной кликали. От старого директора пошло прозвище. А потом и звание дали. Первое и пока единственное в этом театре…
После чая Заслуженная отдыхала, отдуваясь, на диване, следила за Анной печальными глазами.
– Это мой муж, – говорила она, указывая пальцем на фотографии. – Петр Васильевич.
– Он…
– Жив, жив! Где-то в Средней Азии греется… Тоже кукольник. И неплохой, знаешь, был кукловод…
– А сейчас…
– Сейчас не знаю. Это дочь Саша. Замужем в Норильске. Это внучата от нее. Это сынок мой Павел. Дорогу строит за Читой. Инженер военный… А это Максим… Максим Иннокентьевич… Убили его в сорок пятом. В апреле…
Анна смотрела на увеличенный портрет, на молодого веселого парня в солдатском. Казалось, она где-то видела его живого, – таким близким, русским, открытым было круглое, чуть с веснушками лицо.
– Кукловод он был замечательный, – задумчиво сказала Заслуженная и без перехода добавила: – А уж любила-то я его! Всей душою. Ему девятнадцать, а мне семнадцать. Это он мой первый учитель был. Вот так же вечером и натаскивал меня – в куклы играть. – Она улыбнулась…
Анна четко и свежо представила себе весь их роман, словно это была не Заслуженной, а ее первая влюбленность. Репетиции в холодных комнатах. Его любовь и запальчивость, свидания на лавочках у церкви в синих сибирских сумерках. Цепкие руки его и ее, одинаково худые. Запах сырого дерева и морозца, и мазута. Тот же тихий, полный молодого значения разговор. И пока Заслуженная рассказывала, Анна все это видела и думала, что все в жизни одинаково и все повторяется. Поэтому все так знакомо.
В книгу сибирской писательницы Валентины Сидоренко вошли семь повестей, написанных в разное время. Почти все они о сибирской деревне, о трагедии народа, который в лихие времена сумел выжить благодаря неимоверной стойкости и потому, что не забывал заветы своих предков. Проза автора обращена к читателю, чуткому к звучанию русского слова, оттенкам его смыслов, к тем, кто имеет вкус к серьезному размышлению о дне сегодняшнем в потоке вечного времени.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.