Страстный призыв - [25]

В глубине души Джоанна все же не верила, что отец будет долго сердиться. Но когда на следующий день, твердо заявив доктору Кэрку, что не собирается прерывать беременность, она появилась на службе, дорогу ей преградили смущенные охранники. Жанет вынуждена была ждать в приемной! Бланш Мирроу, проводив девушку в ее собственный офис, с плохо скрываемым злорадством наблюдала, как та собирала свои вещи, а потом молча протянула руку за ключами от машины.

После этого уже не было смысла дожидаться унизительной процедуры выселения из квартиры. Джоанна забрала свою одежду и пишущую машинку, переехала в гостиницу и начала поиски жилья и работы.

К счастью, недостатка в деньгах она пока не испытывала, хотя сбережения ее таяли с пугающей быстротой. Главная трудность заключалась в другом. Как только в агентстве по трудоустройству она называла свое имя, все попытки найти работу словно натыкались на невидимые преграды. У Жанет не было никаких рекомендаций, к тому же «Дейли пресс» опубликовала язвительную статью, в которой прозрачно намекалось, что ее скоропалительная отставка вызвана сомнительными финансовыми махинациями. Чудовищная ложь, с бессильным ужасом негодовала Джоанна, понимая, что за всем этим стоит ее отец. Это было наказанием за неповиновение. Хотя, с другой стороны, сэр Герберт, очевидно, просто не хотел, чтобы Жанет использовала свои знания и опыт на благо конкурентов.

Искренний рассказ о причинах ее ухода из «Остер холдинга» тоже не помогал. Вежливо, но твердо ей давали понять, что компании не заинтересованы в приеме на работу молодой женщины, которая через несколько месяцев уйдет в отпуск по беременности, особенно если нет никакой гарантии, что она потом вернется.

Стиснув зубы, Джоанна стала искать временную работу секретарши, снова обходя агентство за агентством. И во всех, включая то, откуда она только что вышла, ей отвечали, что вакансий нет. Нелегко, оказывается, быть безработной, с тоской констатировала Жанет.

Она остановилась на шумной, залитой солнцем улице, чтобы дать отдохнуть уставшим ногам в модных туфлях на высоких каблуках, раздумывая, где бы выпить чашечку кофе. Токсикоз приучил ее начинать день со стакана минеральной воды и сухого крекера, и только через несколько часов после этого она могла что-нибудь съесть…

На этой фешенебельной улице нет ни одной кондитерской, уныло заметила Жанет, только художественные галереи, антикварные магазины да редкие бутики знаменитых кутюрье. Как она любила прогуливаться здесь раньше! Подавив вздох, девушка решила зайти в «Маркс и Спенсер». Стоя у края тротуара, она ждала, пока загорится зеленый свет, и почти безразлично разглядывала трепещущий на ветру, протянутый через улицу транспарант, зазывающий на выставку абстрактного искусства. Это что-то новое, думала Джоанна, внимательно разглядывая фамилию, оригинальным шрифтом выписанную на стеклянных витринах галереи.

Беллоуз, Беллоуз, повторяла про себя она, где-то я уже это слышала. И вдруг вспомнила: ей ведь присылали приглашение на открытие какой-то выставки в «Галерее Беллоуз». Жанет с сомнением взглянула на часы и потом решилась… Раз уж волею судьбы она оказалась рядом, то, наверное, стоит нанести этот запоздалый визит.

— Добро пожаловать в «Галерею Беллоуз», — поднялась ей навстречу роскошная блондинка и с искренней улыбкой вручила каталог. — Вы в первый раз у нас? Выставка уже заканчивается, большинство работ продано, но если вас что-то заинтересует, наш персонал с удовольствием даст вам консультации.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ Джоанна, испытывая неловкость от того, что находится здесь под явно надуманным предлогом. — Я… я хочу просто посмотреть.

— Пожалуйста, распишитесь в книге посетителей. — Блондинка подвинула, к ней толстый фолиант в роскошном кожаном переплете. — Тогда мы сможем регулярно сообщать вам об открытии наших выставок.

Жанет написала свое имя и с горечью подумала, что не в состоянии купить и десяти сантиметров багета, не говоря уже о картинах.

Как бы мне хотелось хорошо разбираться в живописи, размышляла она, медленно переходя от холста к холсту. Тогда можно было бы самой выбирать картины для своей квартиры, а не следовать советам дизайнеров. Мне бы хотелось… Жанет остановилась. Оставалось третье желание. Но она не знала, что загадать…

Не лги, сурово сказала себе Джоанна, разглядывая полотно, на котором треугольники и круги всех мыслимых оттенков красного цвета переплетались на черном фоне. Ты отлично знаешь, чего хочешь! И именно поэтому ты ездила в Кронберри Корнерс — найти Эда!

Чья-то рука легла ей на плечо, и мужской голос очень мягко произнес:

— Дженни!

— Но я ведь еще не загадала желания… — едва слышно пробормотала Жанет.

Круги и треугольники закружились у нее перед глазами в сумасшедшем танце, увлекая в темноту.

Придя в себя, она поняла, что Эд несет ее на руках, а вокруг раздаются встревоженные голоса.

— Что случилось, мистер Беллоуз? У нее обморок?

— Может, вызвать врача?

— Нет, — прошептала Жанет, — не надо, все в порядке.

Ее положили на мягкий диван в офисе.

Администратор подала ей стакан воды, а какая-то пожилая дама уже спешила с подносом, на котором стоял горячий кофе. Когда они остались одни, Эдвин присел на краешек стола напротив. Темный безукоризненный костюм и элегантно уложенные волосы делали его почти неузнаваемым. В сущности, он и есть незнакомец, напомнила себе Жанет, делая усилие, чтобы сесть. Лежа она казалась себе слишком беззащитной. Он чужой, не тот Эд Кристи, в чьих объятиях она познала удивительное счастье, а кто-то совершенно иной, так непохожий на насмешливого «цыгана» из Кронберри Корнерс. Эдвин Беллоуз, владелец огромного состояния. Могущественный человек, которого она не знала… и не хотела знать.