Страстное тысячелетие - [35]

* * *

— Послушайте, что рассказывает этот рыбак!

— Чудеса!

— Что ты знаешь? Говори.

— Я плавал на лодке на тот берег!

— Ведь на том берегу были какие-то сражения, там стояли войска! Как же ты отважился туда плыть? Тебя не тронули?

— Войска ушли. Я лишь хотел посмотреть — не осталось ли чего от них. Я бедный человек, и для меня поломанный клинок — большое богатство.

— Так-так. Что же ты там нашел? Покажи свои находки.

— Я ничего не привез — мне нечего было взять, к тому же я поспешил удалиться, пока не поздно.

— Что же там было?

— Люди, которые туда приходили — великаны! Я видел там сандалии, ступни которых длиннее моей вытянутой руки, господин! И эти сандалии стоптаны, потому и брошены. Я видел шлем, в котором человек мог бы уместиться целиком. Этот шлем пробит, и потому брошен. Я видел меч, выше моего роста, и он затупился, потому его оставили. У этих великанов и кони были великанские — я видел огромное седло, и оно порвано, потому его оставили. Я видел повсюду следы от ног, подобных тем, что носили эту огромные сандалии!

— Ты сошел с ума, рыбак.

— Если бы это было так!

— Завтра ты отвезешь на лодке двоих моих людей, и покажешь им то, о чем рассказываешь. Если ты солгал, я сожгу твой дом. Если сказал правду — я не трону твой дом и дам тебе золотой.

— Милости твои неисчислимы! Благодарю тебя, судьба! Моему дому ничто не грозит, ибо я не солгал.

* * *

— О каких страстях тут говорится, Учитель?

— О многих, Матфей. Для чего Александр покорял народы? Для того, чтобы возвыситься. А чем он велик? Только не этим. Вот и сам он понимает, что тем, что отказался от завоеваний царства, в котором умный правитель, да ещё и поделился богатством своим — этим поступком он велик. Хитростью своей он велик — вместо войны он обезопасил себя от нападения.

— Разве он не во всем был велик?

— Во всем человек велик бывает крайне редко, если и бывает когда-нибудь. Величие души не в том, чтобы не ошибаться, а в том. Чтобы из ошибок своих извлекать для себя урок и впредь уж не повторять. Посмотри, Иуда. Нет ли так ещё про Александра чего-нибудь?

— Вот на этом листке встречается его имя.

— Читай.

РИТОР

«— Этот кубок я хотел бы осушить за честь и славу македонцев. Гордые и непобедимые воины, вы стяжали славу за подвиги, сопоставимые с деяниями героев троянской войны, и потому достойны быть воспеты Гомером, если бы он дожил до наших дней. Боги покровительствуют вам, видя вашу силу и целеустремленность. Когда решил вас Александр вести через пустыни, на землю выпал дождь, если море будет на вашем пути — то и море отступит перед непобедимой армией Александра. Славны вы в ратном деле, но щедростью и благородством не менее славны. Разгромив Дария, вы не стали его преследовать, ибо не против Дария — человека вы сражались, а против Дария — царя. Когда же Бесс захватил и убил Дария, то за самоуправство он был предан казни, поскольку высшая справедливость выше дружбы. Тех, кто не оказывает сопротивления, вы не преследуете, а даже награждаете, ибо не смерть вы пришли сеять, а порядок, просвещенность и гармонию вы несете диким народам, дозволяя им существовать в виде части великой империи, и народы с радостью покоряются вам. Тех же, кто сражается до последнего, вы побеждаете, и истребляете беспощадно, чтобы знали все, что власть ваша пришла надолго, сила ваша непреодолима, и гораздо лучше подчиниться ей, чем противится. Мудрая эта политика позволила завоевать пол мира и другая половина ждет ваших войск и несомненно покорится и войдет в великую империю. Не ради богатых трофеев вы сражаетесь, а ради славы родной Македонии, и когда стали повозки ваши тяжелы от добытых богатств, так тяжелы, что замедлилось движение вашей армии из-за них, сожгли вы эти повозки вместе с поклажей и двинулись дальше налегке. Не богатства вам важны, а слава, не стяжательство двигало вами, а жажда подвигов. Умеете вы и покорить завоеванные народы не только силою оружия, но и силой разума. Царь ваш одинаково хорош и на македонском троне и на троне Дария, и в римских одеждах, и в греческих, и в мидийских. Умение воспринять и впитать лучшее в покоренных народах снискало Александру славу мудрого, укрепило власть империи над землями, которые принесли ей ваши победы. Вы — гордость Македонии, её цвет, надежда и опора нации! За вас, за ваши победы!

— Легко воздавать хвалу тому, что полно достоинств. А смог бы ты, Каллесфен, своей речью умалить славу македонцев?

— Куда ему! Тем только и славны риторы, что красиво излагают очевидные вещи! Обрамляют в рамку то, что и без рамки ценно!

— Что ж ты молчишь? Не можешь возразить?

— Мои слова не понравятся тебе, Александр…

— … Как не понравился бы мне пустой кубок! Не бахвалься, Каллесфен! Сядь и поешь, пока мы закончим серьезные разговоры, в которых мудрости побольше, чем в твоих здравицах. Когда мне понадобиться написать речь для завоеванных мной варваров, я пошлю за тобой.

— Эй, виночерпий! Почему мой кубок пуст? Я хочу поднять его за ваш позор, македонцы!

— Что он говорит? Да он обезумел! Александр, вели ему замолчать, он пьян!

— Нет, пусть говорит.

— Македонцы! Гордая армия! Непобедимая армия! Конечно, вы непобедимы, ведь и пустыню вы переходите после дождя, и берег морской — после отлива. Или это мудрость? Ну что же, если нерешительность называть мудростью… Много же вы были мудры, когда позволили Дарию бежать в то время, когда он уже почти был в ваших руках. Куда там! Вы набросились на его кибитку в поисках золота и драгоценностей, спешили ограбить завоеванного царя, а до него самого вам и дела не было! Мудро же вы поступили, позволив ему вторично собрать войско и двинуть его на вас! Кто знает, победили бы вы его, если бы не Бесс? Он-то за золотом не гнался — он окружил Дария и не успокоился, пока не прикончил в ратном поединке. И что же вы сделали со своим боевым товарищем? Привязали к согнутым соснам и отпустили веревки! Жестокая награда для того, кто делом доказал свою преданность! Врагов-то вы награждаете за предательство, ведь оно помогает вам вырвать победу, а друга за преданность наказали. Конечно, иначе бы ему досталась вся слава победителя, а так он — ослушник, а победители вы. Он жесток, он копьем убил сражающегося царя, а вы благородны, вы схватили человека, который и не думал сопротивляться, полагая, что находится среди друзей. Предательство врагов вам милей излишнего усердия друзей. Слава друзей вам встает поперек горла, потому что отнимает часть вашей славы. Зато уж не знаете вы пощады тем, кто боролся с вами, кто защищал свою землю, кто проявил отвагу в битве — тех вы казните из страха, что они отомстят, а чтобы не нашлось у них последователей, придумываете вы жестокие казни и устраиваете их публично. Вы и ваш предводитель рядитесь в одежды варваров и сами на варваров становитесь похожи! Видно земли здесь холоднее, даром, что движемся мы на юг! На родине вам хватало потрепанных плащей, а тут под тремя коврами возлежите во время пира? Что ж не удивительно, что сердца ваши замерзли. Что вас толкает вперед? Жажда подвигов? Отнимаете вы у побежденных то, что самим вам и не пристало и не нужно, а когда отяжелели от награбленного, сожгли повозки вместе с трофеями вместо того, чтобы оставить бедным. Куда вы идёте, зачем? Что несёте вы покоренным народам? Для того ли вам рожали ваши матери, чтобы вы стали трусливыми убийцами, несущими смерть во все концы света? Отцы ваши для того ли учили вас…