Страстная Седмица - [18]

Верные Господу души вполне чувствуют, братие, сии важные истины, и потому, удостоившись страдать за Возлюбленного, они не только не позволяют выходить из уст своих никаким словам неудовольствия и ропота, но еще стараются, по примеру Спасителя своего, обращать страдания свои на пользу других, возбуждая своим примером всех страждущих к безропотному перенесению своего жребия. Особенно предметом любвеобильного попечения их бывают те из страдальцев, кои, подобно кающемуся разбойнику, восприемля по делом своим, имеют нужду в благодатном удостоверении, что их временные бедствия не повлекуют за собой несчастий вечных. Не имея права сказать таковым оного Божественного: днесь со Мной будеши в раи! — души, верные Господу, утверждаясь на той же вере и любви к Нему, не сомневаются о имени Его вещать каждому из таковых: "дерзай, возлюбленный собрать по кресту, дерзай: в раю Спасителя нашего есть и для нас с тобой место; только будем терпеть до конца, молиться и уповать". Так, говорю, переносят свои страдания и так поступают в отношении к себе и другим души, верные своему Господу! В их кресте отражаются не только все существенные части и черты, но и самые, так сказать, оттенки Креста Христова. Благо вам, души верные и мужественные! Продолжайте до конца ваше священнодействие крестное! Продолжайте гореть на огне любви чистой, и разливать вокруг себя благоухание Христово! — Если бы мы ведали, кто вы, то поспешили бы лобзанием любви облобызать самые язвы ваши, за Христа вами носимые!

Второй крест Голгофский есть крест благоразумного разбойника.

Если бы нужно было положить на сем кресте какую-либо надпись, то всего приличнее было бы начертать сии слова: покаяние и вера! В самом деле, где найти такую высокую и живую веру, такое пламенное и плодоносное покаяние, какие видим на сем кресте? И сие-то, конечно, было причиной, почему премудрость Божия позволила кресту сему стать одесную Креста возлюбленного Сына Божия, дабы, то есть, грешники, взирая на крест сей, научались, как, путем веры и покаяния, можно со креста разбойничьего переходить прямо в рай. Да поспешат же к сему кресту все обремененные грехами и следствием грехов, — болезнями и страданиями, и да приимут сами слово назидания из уст благоразумного разбойника.

Как немного было у него времени на покаяние! Как мало средств, коими он мог располагать по своей воле! И однако же, покаяние его так полно, что не видишь, чего желать более. Ибо чего нет тут? Признание своих грехов самое глубокое и искреннее; отвращение к прежней беззаконной жизни — самое твердое и решительное; перенесение должного по законам наказания за грехи — самое безропотное и благодушное; предание своего вечного жребия в волю Сына Божия — самое полное и смиренное. Кроме сего, как бы в вознаграждение соблазна от своих прежних грехопадений, кающийся простирает слово вразумления к несчастному собрату своему, и для сего забывает все собственные страдания. Не редкая ли черта любви чистой и высокой? А вера кающегося! Не напрасно еще блаженный Августин не надеялся найти подобной веры в целом мире. Точно, искать ее надобно, по крайней мере, в целом мире. Ибо, судите сами, в кого верует теперь разбойник? В Того, Кто Сам висит, подобно ему, на Кресте, оставлен всеми — Самим Отцом! — Как верует? — Как веровали разве одни лучшие из учеников Иисусовых; ибо человека, распятого и приближающегося к смерти, называет Господом неба и земли, Владыкой рая и ада, от слова Коего зависит все. Не это ли именно та высокая вера в Распятого, которой будет искать потом между своими учениками святой Павел?

Да престанут же злоупотреблять примером оправданного на кресте разбойника те из нас, кои, несмотря на множество грехов своих, в надежде на благодать Божию, отлагают со дня на день свое покаяние, думая принести его в последние минуты своей жизни. Но, злополучные братие, кто сказал вам, что вы непременно будете иметь во власти своей сии последние минуты? Кто уверил вас, что вместе с сим будете иметь и благодать Божию, необходимую для покаяния, и что она, небрегомая и отметаемая вами во всю жизнь, не оставит в свою чреду сама вас при конце ее? Кто, наконец, поручится за то, что в последние минуты ваши вы будете иметь даже столько твердости и присутствия духа, чтобы, несмотря на страдания телесные, заняться делом своего спасения? Увы! Сколько ни случалось нам видеть у врат смерти людей, проводивших жизнь свою без страха Божия, мы всегда находили их совершенно пораженными страхом смерти и отчаянием, безгласных яко овцы заколения… И такие люди надеяются в минуты смерти подражать безпримерной вере и любви благоразумного разбойника!..

Нет, братие мои, если благость и премудрость Божия дали воздвигнуться кресту его острану Креста Христова, то сие сделано не в покрове лености и нераскаянности, а единственно для того, чтобы никто из самых последних грешников не предавался отчаянию о своем спасении. Посему-то в примере сего лее благоразумного разбойника, как мы видели, истинное покаяние олицетворено во всех существенных чертах его; да разумеем, что если врата рая для всех всегда отверсты, то входят в них, однако же, одни способные к тому, что милосердие небесное, как ни велико, никогда не может обратиться в потворство неправде. Кто убо из грешников пользуется примером спасшегося на кресте разбойника, как должно? Тот, кто, восчувствовав на себе действие наказующей десницы Божией, немедленно обращается к своей совести, и признав себя вполне достойным того, что терпит, старается не столько об уменьшении или прекращении своих страданий, сколько об уврачевании язв своей совести, о примирении себя с Богом, употребляя в то же время все средства к изглаждению несчастных следов своих грехопадений над ближними своими. Тако страждущий, как бы ни были велики грехи его, если пребудет в духе покаяния и вере до конца, твердо может быть уверен, что и его, наконец, не мимо идет слово помилования, что и перед ним не затворятся врата рая. А кто, несмотря на бедственное положение свое, в которое грех еще в сей жизни обыкновенно ввергает служителей своих, продолжает нерадеть о своем спасении, и вместо раскаяния в прежних беззакониях, ищет безумной отрады в новых злодеяниях, тот да читает с трепетом будущую участь свою в ужасной судьбе разбойника нераскаянного, коему принадлежит третий крест Голгофский.