Страсти по Веласкесу - [9]

Я подложила под спину подушку, устроилась поудобнее и попробовала порассуждать логически: «Что же это за картина, если ее не включили в альбом?.. Почему? Может, потому, что хоть она и дорога моему заказчику, но сама по себе не является шедевром?»

Нелепость такого предположения была настолько явной, что я невольно фыркнула: «Ага, как же! Да любой клочок с самым небрежным его наброском представляет сегодня огромную ценность. Ведь речь идет о Веласкесе! Никому не известная картина великого мастера? Тоже бред! Раз дается точное указание, кисти какого художника принадлежит полотно, значит, история создания картины абсолютна прозрачна, и в ней нет никакой тайны. Но что тогда?»

Я нервно заерзала, стараясь отогнать неизбежно напрашивающуюся мысль: «А может, такой картины вообще не существует? Может, она — всего лишь предлог, позволяющий втянуть меня в чью-то непонятную игру?»

Эта мысль посетила меня не впервые: подобные подозрения приходили в голову и раньше. Чувствуя, что начинаю паниковать, я сердито сказала себе: «Прекрати истерить и успокойся. Раскладов может быть множество, причем самых неожиданных. С картинами, как ты знаешь, порой происходят просто невероятные вещи. Случается, что хорошо известная картина долгие годы «живет» под чужим именем и с чужим авторством. И сколько таких историй! Поэтому не дергайся и не фантазируй, а лучше хорошенько подумай, какие шаги следует предпринять в сложившейся ситуации, раз уж она так тебя тревожит».

Мысль была здравой, и я не стала упрямиться. Тем более что по жизни мне не свойственно впадать в панику. По крайней мере, я так считала до тех пор, пока неожиданно не затрещал дверной звонок. Противный резкий звук прокатился по квартире и, хлестнув по нервам, заставил вздрогнуть.

«Интересно, кто бы это мог быть? — пронеслось в голове, и мне вдруг почему-то стало зябко.

Вжавшись спиной в диванные подушки, я не находила в себе сил двинуться с места. Прошла минута, и звонок снова залился длинной, требовательной трелью. Пронзительная трель вывела меня из оцепенения, и я вдруг поймала себя на том, что сижу вытянувшись в струнку и напряженно смотрю в сторону прихожей. Разозлившись на собственную трусость, я заставила себя слезть с дивана и, беззвучно ступая босыми ногами по паркету, на цыпочках приблизилась к двери. Заглянуть в глазок я побоялась, памятуя о том, чем иногда заканчиваются подобные неосторожные поступки, поэтому просто замерла рядом с бронированной плитой, настороженно прислушиваясь к звукам на площадке. Оттуда не доносилось ни малейшего шороха, и от этого я еще больше занервничала. Возможно, я так и простояла бы до второго пришествия, не решаясь открыть дверь, только вдруг послышалось громыхание нашего допотопного лифта. Клацнула открывающаяся дверь, раздался задорный лай Тутсика, и послышался увещевающий голос его хозяйки:

— Успокойся, детка, не злись. Сейчас покушаем, поспим и снова пойдем гулять…

Быстро откинув цепочки, я просунула голову в узкую щель и огляделась. Никого, кроме соседки с ее непослушным питомцем. Похоже, видок у меня был еще тот, потому что хозяйка Тутсика замерла на месте и, крепко прижав к груди изворотливого малыша, внезапно севшим голосом просипела:

— Что-то случилось?

— Показалось, что в дверь позвонили. Вы по дороге никого не встретили? — смущенно пролепетала я.

Все еще глядя на меня круглыми глазами, она отрицательно помотала головой. Не желая провоцировать лишние кривотолки, я ободряюще улыбнулась, всем своим видом демонстрируя, что ничего необычного не произошло, а если ей чего и мерещилось, так я здесь абсолютно ни при чем. Уловка не сработала, и, медленно отступая к своей двери, соседка неуверенно пояснила:

— Внизу — никого, а наверх мы на лифте ехали.

«Могли в это время сбежать по лестнице, а могли подняться этажом выше», — мрачно подумала я, но проверять правильность своей догадки почему-то не хотелось. На всякий случай я еще раз лучезарно улыбнулась, и уже собралась было захлопнуть дверь, как соседка вдруг удивленно воскликнула:

— Ой, а это что?

Я проследила взглядом за ее пальцем и рядом со своим половиком увидела сложенный пополам лист бумаги. Он преспокойно лежал в стороне, у самой стены, и, если бы не глазастая соседка, я бы его и не заметила.

— И часто вам письма под двери подбрасывают? — подозрительно равнодушно поинтересовалась хозяйка Тутса.

— Пошутил кто-то. Поклонников тьма, вот и изощряются, — хмыкнула я, схватила записку и захлопнула дверь перед носом изнывающей от любопытства соседки.

Читать начала прямо в прихожей. Блокнотный лист в клеточку был исписан неровным, торопливым почерком: «Картину искать не нужно. Если ввяжетесь, потом горько пожалеете. Человек, затеявший все это, — подлый и беспринципный негодяй. Держитесь от него подальше, здоровее будете».

— Интересное кино, — промычала я, в третий раз перечитывая текст. — Кто-то всерьез озабочен моей судьбой и хочет уберечь от непродуманных шагов. Спасибо ему за это огромное, жаль только, что и он не подписался.

Сунув письмо в карман, я побрела в комнату. Странная складывалась ситуация: совершенно неожиданно и помимо моего желания в мою жизнь вошли два незнакомых человека. Один предлагал работу и деньги, другой отговаривал, но обоих объединяла общая черта — и тот и другой не хотели играть в открытую.