Страсти по Веласкесу - [25]

— Вот как? И какую же?

Я опять заглянула в книжку и торжественно произнесла:

— Батурины. Князья.

— Откуда ваш муж взял эту фамилию?

— Вычитал где-то. А что, нельзя?

— Можно, если эти люди реально существовали.

— Раз муж так сказал, значит, существовали! Он-то знает! У них еще имение в Московской области было… Озерки называлось.

Тут я сокрушенно вздохнула и впала в задумчивость:

— Слишком много он читает… не на пользу это. Я вот по себе знаю… чуть почитаю и сразу засыпаю. Устаю здорово. Муж говорит, это потому, что я головой слаба. И еще говорит, что голова для меня не главное — у меня масса других достоинств.

Собеседник терпеливо слушал мои откровения, но, как только представилась возможность, сразу вернул разговор в интересующее его русло:

— Хорошо, мы проведем необходимые изыскания, выстроим генеалогическое древо…

— Опять вы за свое! — выпалила я, мигом растеряв всю свою томность. — Ну объясняла же! Не нужно мне дерево, не за этим я пришла! Что я, по-вашему, буду делать с этим деревом? Мне другое требуется! Нос этой зазнайке утереть! Мне нужны родственники. Дедушки, бабушки, дяди, тети. И побольше подробностей! Где жили, с кем дружили, кого ненавидели, куда налево ходили… Ну, сами понимаете, чтоб поговорить о чем было. Муж предложил Батуриных. Хорошо, я согласна. Мне без разницы, лишь бы князьями были! Чтоб, когда она опять начнет рассказывать про свою бабушку-дворянку, я тоже могла родней похвастаться. Кстати…

Тут я задохнулась от восхищения собственной гениальностью и надолго замолчала. Хозяин сначала смиренно ждал, когда же я соизволю прийти в себя, потом, потеряв терпение, деликатно кашлянул. Я очнулась от сладких мечтаний и поторопилась поделиться пришедшей в голову идеей:

— Вы вот что… попутно семейку этой зазнайки проверьте! Их фамилия Щербацкие. Князья Щербацкие. Насчет князей я, конечно, сильно сомневаюсь. Это онатак говорит! Ну, а мы ее теперь и проверим! Представляете, как у нее морда вытянется, когда я со знанием дела начну рассуждать о ее любимой бабушке Екатерине Павловне. Только вы уж постарайтесь побольше подробностей нарыть, чтоб я дурочкой не выглядела. И подробности желательно — поскандальнее. Хорошо, если б у нее в семье, например, убийца обнаружился… Или, на крайний случай, шлю… то есть блудница какая… За такое я бы ничего не пожалела.

— Но мы не занимаемся подобными делами, — сделал попытку возразить собеседник.

— Это еще почему?! — опешила я.

— Не наш профиль. Как я уже объяснял, академия проводит исключительно генеалогические изыскания. Наши клиенты — очень солидные люди, серьезно относящиеся к собственному имиджу и желающие знать свои исторические корни. Мы подбираем необходимые документы, на основании которых и составляем родословную заказчика. А то, о чем вы просите, никакого отношения к этому не имеет.

— Но я же заплачу! — возмутилась я.

Упоминание о деньгах, как я и рассчитывала, сделало свое дело, и президент заколебался. Какой бы серьезной ни была его академия, и как бы он ею не кичился, но упускать реальную возможность подзаработать ему не хотелось.

— Это очень кропотливая работа. Нужно поднимать архивы, разыскивать частные письма, дневники, — неуверенно промямлил он.

— Ну так поднимите! Неужели трудно?

— Если такая семья действительно существовала, то это будет нетрудно, но очень хлопотно. А значит, дорого!

— Сколько?

Он помолчал, прикидывая, какую цифру назвать, потом, не моргнув глазом, объявил:

— Учитывая объем работы, три тысячи долларов.

— Всего-то! — фыркнула я.

Сообразив, что допустил промашку, хозяин кабинета тут же поторопился ее исправить:

— За каждую семью.

— Ну! Я и говорю, дешевка, — довольно улыбнулась я.

— Рад, что эта сумма не показалась вам чрезмерной, — кисло проронил он, явно огорченный тем, что не запросил больше.

— Аванс платить или все на доверии? — деловито поинтересовалась я, решив, что мы договорились.

— Обязательно! Тысячу! — строго взглянул на меня президент и поспешил предусмотрительно уточнить:

— За каждую семью!

— Ну, тогда уж давайте и договорчик подпишем, — завредничала я, как бы рассерженная его необоснованной подозрительностью к моей платежеспособности.

Хозяин кабинета спорить не стал, вытащил из стола образец договора и молча вручил мне. Получив его, я медленно поползла глазами по тексту, вчитываясь в каждое слово. Документ оказался типовым. Дочитав до конца, я ткнула алым ногтем в один из последних пунктов и сурово спросила:

— Это что?

— Обязательства сторон. Если вы не заплатите нам в срок и в полном объеме оговоренный гонорар, академии предоставляется право требовать от вас уплаты штрафа в размере двух процентов от указанной в договоре суммы за каждый день просрочки.

— Мне это не нравится!

— Но почему? Ничего необычного в этом нет, это общепринятая формулировка. Почему она так взволновала вас?

— Потому что так нечестно! С чего это такие права есть только у вас? А я? Я тоже хочу!

— Простите, не понял.

Я объяснила:

— Если не заплачу, академия меня оштрафует. А если вы не выполните поставленную мной задачу, то никакого наказания не понесете. Это нечестно!

— И что же вы предлагаете? — искренне удивился мой собеседник.