Страсти по Веласкесу - [22]

— Чудо! Даже не верится, что такое можно вырастить в комнате! — с чувством произнесла я.

Неподдельный восторг, с которым это было сказано, растопил холодок в глазах хозяйки, и, забыв свое недавнее недовольство, она с азартом пустилась в объяснения. Цветы действительно были ее страстью, и я получала истинное удовольствие, слушая ее. Хозяйке это явно льстило, и мы, очень довольные друг другом, миролюбиво вели увлекательную беседу, медленно перемещаясь вдоль кромки растений.

Казалось, уже ничто в мире не сможет нарушить установившегося между нами взаимопонимания, когда Елена вдруг побледнела и замерла на месте. Не понимая, что произошло, я озадаченно закрутила головой по сторонам, но ничего из ряда вон выходящего не заметила.

Герасим вел себя вполне прилично. Он стоял на пороге кабинета, не собираясь входить, и всем своим видом демонстрировал страстное желание покинуть дом при первой же возможности. Вокруг царил идеальный порядок. Все вещи стояли на своих местах. Легкий сквознячок слегка колыхал белые занавески, принося с улицы приятную свежесть и звонкий ребячий гомон.

«Неудобное соседство. Детский сад под самыми окнами», — мелькнуло в голове и тут же улетучилось.

Пребывая в легкой растерянности, я покосилась на Елену. Та смотрела прямо перед собой остекленевшими глазами и двигаться вообще не собиралась. Проследив направление ее взгляда, я с удивлением обнаружила, что в шоковое состояние Елену ввергла рассыпанная по полу земля. Не веря, что такое возможно, я осторожно окликнула ее:

— Елена, что с вами?

Звук моего голоса вывел ее из оцепенения, и она еле слышно пробормотала:

— Это еще что такое?

— Это же просто земля, — на правах новоявленной подруги рискнула заметить я и тут же получила по заслугам за чрезмерную самонадеянность.

— Я сама вижу, что это земля, но ее здесь быть не должно, — сверкнула глазами Елена, и столько в ее голосе было холодной ярости, что я невольно сделала шаг назад.

Наткнувшись на мой откровенно изумленный взгляд, Елена опомнилась и, стараясь скрыть смущение, зачастила скороговоркой:

— Сколько ни плати этой прислуге, они все равно не желают добросовестно выполнять свою работу! Ленятся лишний раз тряпку с веником в руки взять. Пользуются тем, что я дома бываю редко, и совсем распустились. Завтра же уволю всех к чертовой матери!

Выпалив все это на одном дыхании, Елена немного успокоилась:

— Как ни прошу их обращаться с цветами осторожно — все впустую. Дня не проходит, чтоб ветку не сломали или горшок не перевернули… А для меня эти растения как дети. За каждое — сердце болит.

Инцидент вроде бы и незначительный, но он разрушил хрупкое очарование задушевной беседы, и мы с Еленой обе это почувствовали. Не глядя мне в глаза, она холодно поинтересовалась:

— На этом осмотр дома закончен или желаете продолжить?

Гера, само собой, ничего подобного не желал, и собрался было заявить об этом, но я опередила его, ответив за нас обоих:

— Продолжим.

Герасима мое заявление, естественно, не порадовало, но в спор он ввязываться не стал и безропотно поплелся следом за нами на второй этаж. Там, правда, он сразу же уселся на мягкий диванчик в холле и всем своим видом продемонстрировал мне, что не желает двигаться дальше, унижая тем самым красавицу хозяйку. Решив не тратить сил на уговоры, я просто прошла молча мимо подлого предателя.

Оттого ли, что у меня испортилось настроение, а может, потому, что смотреть здесь, в сущности, было не на что, но осмотр второго этажа завершился с молниеносной быстротой. Весь этаж был занят спальнями, сияющими чистотой и отличающимися друг от друга лишь цветом обоев да обивкой мебели. Исключение составила только одна комната. Она была значительно больше других, и в ней царил ужасный беспорядок. На кресле, что стояло рядом с огромным, во всю стену, платяным шкафом, был навален целый ворох женской одежды. Часть вещей, не удержавшись на вершине этого монблана, сползла вниз и теперь валялась на полу. Широкая постель была собрана и смята. На одной тумбочке у изголовья громоздилась гора глянцевых журналов, на другой стояла тарелка с огрызками фруктов и полная окурков пепельница. По ковру были разбросаны листы каких-то черновиков, на стуле, под прикрытие ажурного бюстгальтера, тосковал забытый хозяйкой мобильник. Долго любоваться изнанкой собственной жизни Елена мне не позволила. Не успела я просунуть голову в комнату, как она довольно бесцеремонно оттеснила меня в сторону и со словами:

— Гостей не ждала, — с треском захлопнула дверь перед моим любопытным носом.

Ее резкость меня не обидела. Во-первых, она была вполне объяснима, а во-вторых, мне хватило и несколько коротких мгновений, чтобы убедиться, что людей в комнате нет.

Посещение зимнего сада положительных результатов тоже не дало. Он был не слишком велик, и укромных мест, где можно было бы спрятать человека, в нем не имелось. И тем не менее, я честно обошла его по периметру, добросовестно заглядывая в многочисленные огромные вазоны.

В тот момент, когда я тыкала палкой в контейнер с неизвестным мне развесистым и до безобразия колючим растением, за спиной раздался полный недовольства голос: