Страсти по принцессе - [33]

Сварог не оборачивался, не видел даже, что бросила Мара. Зато видел, что из этого вышло: мелькнуло что-то темное, крутящееся и в тот же миг исчезло в тусклой вспышке перед самой грудью короля.

— Думаю, этого довольно? — вежливо спросил Фаларен. — Я вижу, вы опытный и храбрый воин, милая барышня. Полная противоположность собственной внешности. И арсенал орудий умерщвления у вас достаточный… Простите великодушно, но я вынужден принять кое-какие меры против всяческих случайностей. Бессмертен-то я бессмертен, но береженого, как говорится, бог бережет… — Он негромко щелкнул пальцами, а потом удовлетворенно откинулся на спинку трона. — Нуте-с, оставим эти скучные забавы и перейдем к более интересным вещам. Признаюсь, я пресыщен жизненными впечатлениями — по причине их удручающего однообразия. И, когда случается что-то любопытное, небывалое доселе, я терзаюсь любопытством, как самый обычный человек. Вы меня не на шутку заинтересовали, дорогой барон, и вы, господа и дамы. Хелльстад не может пожаловаться на забвенье. Нас посещают не столь уж редко. Но все визитеры столь же удручающе однообразны. Большая их часть заявляется сюда в поисках кладов и приключений. Другие, их меньше, пытаются укрыться здесь от врагов, пересидеть погоню, наивно надеясь, что я оставлю их в покое, если они забьются куда-нибудь в уголок и затаятся, как мышки. Впрочем, порой я и оставляю их в покое, все зависит от настроения, друзья мои, с какой ноги встанешь, увлечен ты делом или празден… Но впервые за последние четыре тысячи лет — впервые! — здесь появилась компания, решительно не похожая на всех прежних гостей. Не кладоискатели, не беглецы, не ищущие уединения отшельники. Вы целеустремленно пересекаете Хелльстад на пути к своей, неведомой цели — мимоходом, словно лесную полянку или деревню при дороге. Давно, давно уже мои владения не использовали столь бесцеремонно, в качестве проезжего тракта…

— Вас это обижает? — невинно спросил Сварог.

— Обижаться на людей? Мне?! — усмехнулся Фаларен. — Меня это ужасно заинтриговало, милейший. Всего лишь. И я приказал оставить вас в покое. Мои Летучие Рожи — примитивные шуты, привратники, не более. Правда, они отхватят вам голову, как вы отхватываете кусок печенья… Но я не велел вас трогать. Решил подождать. Это великолепная игра — сидеть и думать, пытаясь угадать, как поведет себя очередной захожий бродяга. Признаюсь вам, первое время не трогают никого — пока я не решу, что угадал намерения незваного гостя. И тогда начинается забава. Я редко отдаю конкретные приказания — разве что гость особенно меня заинтересует. В большинстве случаев, стоит мне убедиться, что мы столкнулись с очередным примитивом, вступают в игру давно отработанные механизмы — и не всегда я досматриваю до конца.

— Насколько я знаю, были люди, которым удалось отсюда выбраться…

— Ну естественно! Я же не стремлюсь уничтожать абсолютно всех, кто ко мне попадает. Во-первых, порой оставить в живых бывает еще забавнее. Какой-нибудь бродяга, отягощенный тем, что он полагает ценной добычей, вырывается из Хелльстада, себя не помня от радости и славя свои везение, удачу и богатырский меч… Меня такой исход развлекает, давая повод к философским раздумьям об ограниченности людского ума и относительности всего сущего. Во-вторых, нужно быть практичным. Если станет известно, что отсюда не возвращается никто, ко мне перестанут заходить в гости — кто решится на заведомо обреченное предприятие? И я лишусь развлечения, а у меня и без того почти не осталось развлечений… О, если бы я наконец решился засесть за книгу! Это была бы поучительная и грустная книга, барон, столько репутаций славных героев, попавших в летописи, удостоившихся монументов, гербов и корон, рассыпалось бы прахом… Но никто не оценит сей труд по достоинству. Вернемся к вам. Вас оставили в покое. Наблюдали, конечно. И я убедился, что мои владения для вас — не более чем досадная преграда, которую вы стремитесь побыстрее преодолеть, направляясь к морю. Каюсь, у меня не хватило терпения подождать, пока вы достигнете берега, и я послал собак… вы неплохо держались. Иногда я начинаю с собак, и многим этого бывает достаточно, улепетывают, бросая доспехи…

— И они гибнут?

— Не всегда, что вы. В том-то и прелесть игры. Хотя трусов я не люблю. Смелый еще имеет шансы, но трус… — Холодные сине-зеленые глаза чуть сузились. — Не одобряете таких забав, а?

— Вам виднее, как распоряжаться у себя дома, — сказал Сварог.

— Совершенно справедливо. С какой стати мне становиться добреньким? Почему-то волшебные страны считаются самым подходящим местом для бесцеремонных прогулок без согласия хозяев. Как бы вы себя повели, начни по вашему баронству болтаться незваные пришельцы из иного мира, охотиться на ваших коров, обижать ваших крестьян, долбить стены вашего замка в поисках кладов?

— Многие и не подозревают, что вы существуете, — сказал Сварог. — Считается, что здесь нет хозяина. Только туманные слухи о некоем короле…

— Не заступайтесь за них, за этих наглых людишек. Они с той же бесцеремонностью ломились бы сюда… По крайней мере, четыре с половиной тысячи лет назад, когда о моем существовании было прекрасно известно всем поголовно, это ничуть не останавливало нахалов, наоборот…