Страсть замедленного действия - [19]

Ошарашенная Полина посмотрела вслед зацокавшей каблучками даме тяжёлым взглядом.

Глядя на этих странных, чужих, непредсказуемых людей, чему-то радовавшихся, куда-то торопившихся, о чём-то мечтавших, чего-то ждавших, она остро захотела домой – закрыться, запереться в своём непробиваемом одиночестве, отгородиться от ощущения враждебности окружающего мира. Она чувствовала себя совершенно выпавшей из действительности и начала раздражаться. Но даже это где-то в глубине сознания её обрадовало. Хоть какая-то эмоция. Но меньше всего сейчас хотелось развивать эти эмоции и куда-то ехать. Билет был в купейный вагон, а это означало, что придётся общаться с попутчиками.

Дальше тянуть было нельзя. Полина решительно выдохнула и забежала в вагон, предъявив проводнице билет и паспорт. Почему-то именно в душном тамбуре при виде обшарпанного нутра поезда ей стало ясно, что затея с «приключением» была глупейшей и бессмысленной. Всё вокруг было таким же тусклым и безжизненным, как в Полиной душе.

– О, как мне повезло, – расплылся в улыбке вертлявый парень, едва девушка вошла в купе.

– Добрый вечер, – сдержанно поздоровалась Поля, напряжённо оглядев пустые полки. Ехать вдвоём с общительным мужиком ей не хотелось. Он был мелковат, черняв и быстроглаз. В общем, типаж был как у Игоря, а с некоторых пор Полину такие мужчины очень раздражали.

– Николай! – галантно привстав и треснувшись головой о полку, представился сосед.

– Полина, – вынужденно поддержала знакомство девушка. Внутри нарастало глухое, тяжёлое недовольство. Чёрт бы побрал Ваську вместе с её Вадиком! Куда она попёрлась? Зачем? Лучше бы осталась в городе и продолжила поиск работы. И хотя внутри у Полины не было, как выражалась Василиса, огонька, а работодатели, как волки, чуют слабость и мертвечину, пусть даже эмоциональную, но шанс найти хоть какую-то работу всё равно был. Или хоть какая-то ей не нужна? А вообще, может, надо наступить на горло собственной гордости, позвонить маме и попроситься в сытую Америку? Да ну…

– О чём задумались, Полина? – фамильярно похлопал её по плечу Николай. – О предстоящей ночи? Хотя она уже в разгаре. Люблю ночные поезда! Я нескучный попутчик, не сомневайтесь.

– Я и не сомневалась, – равнодушно бросила она. Удивительно, но кипевшее внутри какое-то ненастоящее раздражение так и не смогло прорваться наружу. Полина даже заподозрила, что, начни мужик к ней приставать, она и отбиваться особо не будет. Не потому, что ей хотелось отомстить Игорю, хотя Василиса настаивала, что это тоже не помешает для выхода из депрессии, а потому что ей всё равно. Почти всё равно. Плевать. На себя, на то, что будет, на то, что было.

Видимо, почувствовав состояние попутчицы, Николай как-то погрустнел и зашуршал пакетами, распространяя противный запах тёплого мяса с луком, пряностей и прочих съедобных ароматов, упакованных в полиэтилен и газету. Жарким июньским вечером в душном купе сложно было представить себе что-нибудь более отталкивающее.

– Здравствуйте! – в купе заглянула моложавая дама в деловом брючном костюме. Она строго оглядела присутствующих и тут же безапелляционным тоном заявила: – У меня нижняя полка. Надеюсь, никто спорить не будет?

Полина пожала плечами, забросила сумку на вторую полку, положенную ей по билету, и вышла в коридор. Николай умильно уставился на её ноги, лишь сверху прикрытые короткими шортиками, и впился крепкими зубами в здоровенный бутерброд с котлетой.

Дама пристроилась напротив и недовольно посмотрела на расположившегося за столом мужчину, старательно работавшего челюстями:

– Вот что, юноша! Когда закончите трапезничать, проветрите здесь. Никто не собирается нюхать всю ночь ваши котлетные запахи.

И она, достав из сумочки крохотный пузырёк духов, демонстративно опрыскала воздух.

Мужчина поморщился и обиженно посмотрел на Полю, видимо, ожидая её поддержки.

– Фу! Надо же, туалетным освежителем как воняет! – в купе вплыла ещё одна девица. Николай тут же перестал любоваться на Полину и заворожённо уставился на новую соседку. А посмотреть там было на что. Девица, как и Поля, была в топе и шортиках, но на этом их общность заканчивалась. Белоснежный топ пассажирки распирали груди размера шестого. При этом лифчик отсутствовал, и тёмные соски нахально топорщились сквозь тонкий трикотаж. Длинные стройные ноги девушки плавно переходили в босоножки на шпильке, а на пальце правой ноги переливалось кольцо с крупным камнем. Кроваво-красный лак на руках и ногах не выглядел вульгарным, а почему-то весьма гармонично дополнял образ. Девица была непоколебимо уверена в себе и смотрела на присутствующих свысока в прямом и переносном смысле.

– Тут бы проветрить, – сексуальным, грудным голосом прогудела она и перевела взгляд на Колю. Тот, перестав жевать, нервно сглотнул и полез открывать окно.

– Не трожь, не откроется, – бросила ему проходившая мимо проводница.

Не успели пассажиры купе возмущённо заголосить, как рама поддалась и съехала вниз, образовав небольшую щель.

– Теперь не закроется, – глубокомысленно заключила проводница и потопала дальше.

В этот момент поезд тронулся, и девица плюхнулась рядом с тёткой, продолжавшей брезгливо морщить нос и выразительно шевелить бровями.