Страсть по-флорентийски - [22]

– Мы оба рисковали, дорогая, – заметил он мрачно. – Мы набросились друг на друга, не думая ни о чем, если помнишь. И это не было одностороннее удовлетворение.

– Я это не отрицаю.

– Тогда почему ты так бесишься? – резко спросил он, скатившись с кровати и встав на ноги с другой стороны.

От душившей ее ярости Шеннон с трудом понимала, что он говорит.

– Я дрожу от страха, что уже беременна, а ты спрашиваешь, почему я бешусь? – чуть не задохнулась она от гнева.

– Беременна? Как это? – спросил Лука. – Ты же пьешь таблетки, – удивился он. – И это не повод для шуток.

– Вот именно, не повод, – заверила его Шеннон. – Потому что я не пью таблетки. Какого черта, ты думаешь, я так расстроилась?

На секунду в воздухе повисла тишина.

– Матерь Божья, – пробормотал Лука. – Я имел в виду риск совсем иного рода.

– Какого еще иного? – спросила она его, сбитая с толку.

– Почему ты не пьешь таблетки?

– А зачем ты покупаешь презервативы, если думаешь, что я пью?

Вместо ответа Лука потер затылок и повернулся к ней спиной. Шеннон, в полном смятении, размышляла и наконец сделала свои собственные выводы.

– После того как мы с тобой расстались, – медленно произнесла она, – у тебя была куча других женщин, но ты даже не подумал позаботиться о моем здоровье.

– Что за чушь ты несешь! – зло набросился он на нее. – Не было у меня секса без предохранения, и поэтому я совершенно спокоен!

– Ах вот как! Но если ты был абсолютно уверен, что я принимаю таблетки, тогда зачем тебе понадобилось покупать…

Она все поняла еще до того, как закончила вопрос. И неожиданно напрягшееся лицо Луки стало подтверждением догадки. Презервативы были куплены для того, чтобы защитить его самого. Он думает, что это она представляет для него опасность!

На Шеннон словно вылили ведро ледяной воды. Он по-прежнему считает ее воплощением зла, то есть той развратной женщиной, которая водит мужиков в свою кровать.

– Убирайся из моей комнаты, – сказала она, затем повернулась и пошла в ванную.

Но не успела Шеннон закрыть дверь, как на пороге возник обнаженный Лука.

– Я не имел в виду то, что ты подумала, – сухо произнес он.

– Нет, имел.

Сняв халат, который висел за дверью, она надела его.

– Мы расстались на два года, и никто из нас не имеет право рисковать.

– Ты рисковал – дважды! – вспыхнула она.

– Так же, как и ты, дорогая.

На это ей нечего было сказать. Вместо ответа Шеннон бросила Луке полотенце.

– Прикройся, – с презрением сказала она и хотела пройти мимо него, но он схватил ее за руку.

– У нас есть проблема, и мы должны о ней поговорить, – резко сказал он. – Два года назад ты бросила меня. Теперь снова намерена поступить со мной так же?

– А как я должна поступить? – закричала она. Нет ничего хуже того оскорбления, которое ты нанес мне, и это после того, как мы только что занимались сексом!

Он нахмурился.

– Извини.

– Этого недостаточно, – протянула она.

– Тогда что ты хочешь от меня услышать?

– Ничего. – Внезапно Шеннон охватил такой озноб, как будто кровь ее превратилась в лед. Я всего лишь прошу тебя покинуть эту комнату.

– Но я не могу это сделать. Может быть, ты уже носишь моего ребенка…

Не смей так говорить!

Ее волосы разметались, лицо побледнело, слезы застыли в глазах. Я не хочу иметь от тебя ребенка!

Лука проскрежетал зубами от ярости, затем отпустил ее руку и отошел от нее, на ходу обертывая полотенцем свои упругие ягодицы.

Заметив коробку с трюфелями, лежащую на полу, он поднял ее и с грохотом кинул обратно на комод. Потом принялся с силой растирать виски.

Одна его половина искала слова, чтобы исправить то, что сейчас произошло, в то время как другая советовала ему бросить все это, потому что правда есть правда, даже если эта правда горькая.

Он действительно думал о себе, покупая презервативы. У нее была сексуальная жизнь, и он не мог позволить себе проигнорировать это. Слишком много имен ее дружков вставляла Кейра в их разговоры, с упорной решительностью пытаясь удержать в его памяти имя Шеннон! Неужели Кейра в самом деле верила, будто он будет чувствовать себя великолепно, зная, что Шеннон продолжает жить полноценной жизнью, в то время как его жизнь остановилась?

Кейра… Лука, вздохнув, закрыл глаза и представил свою красивую золовку, которая всегда напоминала ему маленькую искорку, лучик света. И вот теперь этот лучик погас, остались лишь осиротевшая новорожденная девочка и Шеннон, которая уже достаточно сломлена этой трагедией. А он еще больше пытается ее сломать…

Все должно было быть совсем по-другому. И обидеть Шеннон он не собирался. Когда они уходили днем из дома, перед Лукой стояла единственная цель – напомнить ей, как хорошо им было вместе раньше. Он хотел, чтобы она почувствовала, что у них все могло бы быть снова при обоюдном желании – до того, как он ошарашит ее своим невероятным предложением.

Лука все тщательно спланировал. Даже припас бутылку шампанского, чтобы отпраздновать ее согласие, когда Шеннон скажет «да», выслушав его старательно отрепетированную речь.

Как, черт побери, исправить эту ситуацию?

Опустив руки, Лука повернулся к Шеннон.

Она по-прежнему стояла в дверях ванной комнаты и с мрачным видом смотрела на него.