Страшный советник. Путешествие в страну слонов, йогов и Камасутры - [84]

Скрытность помогла Бальраджу остаться неопознанным, и после нашего бегства он продолжал оставаться в услужении у Читу, исправно набивая табаком и раскуривая его кальян. Бальрадж сопровождал предводителя пиндари до самого его последнего дня, о котором он рассказал мне следующее:

«Удача еще довольно долго сопутствовала Читу. Он успел ограбить несколько городов и сжечь десятки деревень, захватив огромную добычу, однако затем счастье изменило ему. Его войско столкнулось с двумя большими отрядами английских солдат, и те зажали его со всех сторон, как стальными клещами, а затем полностью разгромили. Читу, впрочем, смог бежать с десятком своих пиндари. Среди них оказался и я. Уходя от погони, мы оказались в глухих, непроходимых джунглях. У нас не было с собой почти никакой еды, мы были до крайности измождены и напуганы. Стараясь оторваться как можно дальше от англичан, мы спешили, как могли, не разбирая дороги, и вскоре заблудились. Места, где мы шли, были совершенно безлюдны. Лишь дважды мы наткнулись на брошенные деревни и, вместо еды и помощи, нашли в домах лишь разложившиеся трупы людей, умерших, похоже, от какой-то заразы. Возможно, их поразила хайза или «рябая смерть» – чечак, не знаю, ибо, понятное дело, преисполнившись ужасом, мы поспешили оттуда вон, обратно в джунгли.

Наши силы подходили к концу. Кроме того, ночью какой-то зверь – тигр, медведь или леопард – распугал наших лошадей и они ускакали прочь, так что последний переход нам пришлось совершить пешком. Вечером мы остановились на привал на какой-то поляне, и все пиндари вместе с Читу повалились в полном изнеможении на траву и тут же заснули. Я тоже смертельно устал, однако какое-то странное, зловещее предчувствие не дало мне спать. Еще с утра мне стало казаться, что кто-то страшный и невидимый, словно призрак, неотступно крадется за нами по пятам. «Не тот ли это зверь, что вспугнул наших лошадей? Может быть, теперь он намерен добраться и до нас?» – подумал я, и мороз страха подрал меня по коже. Я попробовал было разбудить Читу, чтобы предупредить его об опасности, но тот лишь пробормотал сквозь сон, что велит посадить меня на кол, если я от него не отстану.

Решив не спать всю ночь, я уселся спиной к небольшой скале, чтобы обезопасить себя от нападения сзади, достал из-за пояса длинный кинжал и положил его на колени. Я плотно обмотал свою шею поясом, ибо напади на меня тигр или леопард-людоед, то он обязательно попытался бы вцепиться мне в глотку, поскольку именно так, а вовсе не ударом лапы, как думают многие, они убивают свои жертвы. Костер разводить я не осмелился, не будучи уверен, что где-нибудь поблизости не находится английский отряд, жаждущий встречи с нами.

Постепенно сгустились сумерки, и наступила непроглядная ночная мгла. Как нарочно, небо было затянуто тучами, сквозь которые не мог пробиться блеск луны, и я не видел ровным счетом ничего. Мне оставалось полагаться только на слух. Очень долго все было тихо, лишь иногда какая-то птица, наверное филин, ухала в глубине леса. Меня все более клонило ко сну, и я чуть было не заснул, как вдруг услышал, что совсем неподалеку испуганно закричал олень, который затем, с треском ломая заросли, бросился куда-то прочь. Я встрепенулся и сжал в руке рукоять кинжала, готовясь к схватке, но… далее ничего не произошло. Тот, кто потревожил оленя, так и не появился. В лесу опять воцарилась тишина, которую более никто не нарушал до рассвета. Измученный ночным бдением, я незаметно для себя заснул с первыми лучами солнца. Мне приснился очень приятный сон: я увидел себя отдыхающим на лежаке у стен родного дома, в своей деревне, которую я так давно покинул. Я услышал, как моя жена бранит за что-то наших ребятишек, и хотел было встать и узнать, в чем дело, однако солнце пригревало так приятно и телом моим овладела такая истома, что я просто не мог подняться. Я устроился поудобней на лежаке и вознамерился отдыхать дальше, как вдруг почувствовал, что кто-то мягкий и пушистый крадется по моей ноге. Это оказался мой любимый полосатый кот Билла, который хотел расположиться у меня на животе и хорошенько выспаться. Я протянул руку и погладил его по спине, ощутив на своей ладони ворс его шерсти, затем взял его за шкирку, чтобы сбросить с лежака, но тот уставился мне прямо в глаза и вдруг крикнул человеческим голосом: «Пусти меня! Пусти!».

Судорожно дернувшись, я немедленно проснулся и тут же с ужасом понял, что слышу эти крики не во сне, а наяву. Кричал Читу. Я замер на месте, как громом пораженный, увидев, что огромный тигр схватил Читу за ноги и тащит его, а тот истошно кричит: «Пусти меня! Пусти! На помощь! Помогите, ну что же вы!».

Никто из нас – ни я, ни мои товарищи не посмели прийти ему на помощь. Наоборот, испугавшись до смерти, мы бросились в лес. Я лишь успел увидеть, как тигр, отпустив ноги Читу, схватил его за горло, прервал его отчаянный крик и одним прыжком исчез в джунглях, унося в пасти нашего предводителя».

Так закончил свою жизнь славный вождь пиндари, великий Читу. Его сожрал тигр-оборотень, которого, без сомнения, послала богиня Кали, чтобы отомстить за смерть своих слуг, казненных по приказу Читу. Так бывает всегда и будет впредь с каждым, что посмеет убить тхага, призванного божественной волей Кали исполнять ее веления. Будь иначе, тигр схватил бы Бальраджа, который погладил его, ползущего к Читу, по спине, приняв во сне это чудище за своего кота.