Страшные Соломоновы острова - [3]

– Хочешь опосредствованный комплимент? – хитро прищурила глаз Натаха.

Ее явно отпустило, а в зрачках заиграли знакомые шаловливые бесенята. Я неопределенно пожал плечами.

– Я многому научилась у своих мужиков. У тебя в том числе, – и высунула, дразнясь, розовый язычок из лукаво изогнувшихся губ.

– Я сейчас должен похотливо задышать и, интенсивно потея, хватать тебя за коленки? – лениво осведомился я.

– Чурбан бесчувственный. И слеподыр, – протянула Наташка и жалостливо посмотрела на меня. – Вообще фишку не рубишь. Ты мог прямо сейчас тащить меня куда угодно и делать все, что душенька твоя пожелает. Все! Стоп! Поздно! – решительно охладила она мой пыл и отмела категоричным жестом наметившиеся было попытки к поползновению... – Вернемся к нашим баранам. Вернее, к барану. Вам необходимо встретиться, но он встречаться с тобой не будет. Официальная версия – шибко занят. А по факту, я думаю, просто бздит.

– Фройляйн Наталия! – искренне удивился я.

– Пардон, боится. Он боится рисковать. Понимаешь, человек привык всегда и везде рулить сам и сам же определять правила. А тут... надо понравиться неизвестно кому. Стремно и некомфортно. Я, конечно, отхарактеризовала тебя в надлежащем виде, но все равно... Поэтому встретишься ты с Ленкой. То бишь Хеленой. Та еще... Ну, ты понял. Хотя девка гладкая. Что есть, то есть. Кстати, она идет с вами. Сам понимаешь... Что вы по-немецки, что Дитер по-русски...

– Ну да, ну да... – согласился я. – «В одну повозку впрячь не можно, коня и трепетный Камаз...». Нужна прокладка.

Наташка откровенно прыснула.

– Да ты у нас поэт?! Я взволнована! – она допила чай и привстала, собираясь прощаться. – Все. Завтра Хелена тебя наберет.

– Погоди, погоди. Еще минута, – остановил я звезду унитазного бизнеса.

Что-то тут было не так. Какая-то недоговоренность в разговоре. Мелькнула и ушла, как встопорщившаяся и тут же улегшаяся на место заноза.

– Ну ладно Дитер... Я оказываю ему услугу, он платит. А твой интерес? Стоны про работу, извини, мелковато как-то. И опять же, почему именно я? А если и я, где мой стимул? Деньги, сама понимаешь... – попытался нащупать я беспокоившую меня паутинку.

Она приблизила вплотную свое лицо, утопила во влажном, бездонном взгляде, и откуда-то со стороны сладкой истомой в ухо мне просочилось:

– Витюша. ВСЕ будет... – и звонко чмокнув в нос, зацокала каблучками на выход.

– Ой-ой-ой... Какой долгожданный приз. Щщас в обморок хлопнусь от счастья, – запоздало попытался реабилитироваться я и, заглянув в услужливо поднесенный официантом счет, тихо обалдел.

Да уж, попил кофейку...

Глава 2. Совет в Филях

– Такая вот история. Чего скажешь? – я рассеянно любовался остывающим закатом сквозь полупустую бутылку черного «Козела», отслеживая периферийным зрением струйки табачного дыма, задумчиво выползающие из устрашающих ноздрей Димыча.

– Ну, проблема тут только одна. Сколько шкур содрать с доверчивого неофита, – пожал он плечами и демонстративно уставился на нетронутую «кедровку», красовавшуюся на столе такой родной веранды своей дачи.

– Не скажи. – Я осторожно стал разматывать путаную нить своих сомнений. – Вот ты себя уважаешь?

Димыч удивленно посмотрел на меня и кивнул.

– Я тоже. То есть мы с тобой уважаемые люди. Так?

Мы хохотнули, чокаясь бутылками, и я продолжил.

– Поставь себя на его место. Ну да, ты лох. И сознавая это, предельно честно обрисовываешь свои, кстати, вполне реализуемые, чаяния. И так же честно готов платить. Но только за оригинал, а не за дешевую реплику. И ценник озвучиваешь именно оригинала, причем в хорошем сохране. Как ты отнесешься к перцам, которые в такой ситуации с серьезными рожами будут впаривать клиенту банальную залепуху, пересмеиваясь за его (твоей!) спиной и крутя пальцами у виска?

– Каззлы! – с чувством произнес Димыч. – Давить таких надо.

– Ну, правильно. То есть нас с тобой, – резюмировал я и продолжил. – С другой стороны, нам что теперь, планировать сверхзахватывающее действо, с непременными погонями, застреваниями в каждой попавшейся луже и ночевками под корнями вековых елей?

Димыч подумал.

– Да нет, пожалуй. Это и будет то самое шоу, – мотнул он головой.

– И чего делать? Мы-то с тобой знаем, что коп в подавляющем большинстве случаев никакого отношения к вестерну не имеет.

Я, мягко хрустя не своими суставами, выкрутил из его пальцев пресловутую бутылку и вновь водрузил ее на стол. Димыч пригорюнился и попытался утешиться пивом. Вроде бы получалось.

Собирая осколки пазлов в голове, я озвучил простую и ясную мысль, только что закончившую мучительный инкубационный период в моем многострадальном мозгу.

– Нужна непредсказуха. И в первую очередь для нас с тобой.

– Вологодчина! – рявкнул, загораясь, Димыч.

– Сколько мы на тот волок в Белозерье облизываемся, а? – Благодушие с него слетело как пыль. В глазах замерцали миражи чугунков с петровскими рублями, а полуистлевшие кошели ганзейских купцов вываливали из своих прорех полновесные пригоршни талеров и солидов прямо в заскорузлые димычевские ладони.

– Это в сентябре-то? Там сейчас дурная трава выше моей головы, – охладил я его пыл.

– Не скажи... Тот перешеек между озерами давно лесом зарос. А в лесу какая трава? Так, слезы. Мы же смотрели по спутнику, забыл? Лес дремучий. – Димыч вещал, раскачиваясь как расстрига-шаман после неудачного двухнедельного камлания. Миражи его не отпускали, и было понятно, что мой друг «вышел на боевой».