Страшные немецкие сказки - [89]
Версии, которыми пользовались братья Гримм, идентичны по сюжету. Отличия касаются только способов борьбы юноши с духами и внешности самих духов: бородатый великан, черное привидение, священник в образе черного пуделя (чем только не начиняли эту собачонку!), безголовый призрак и т. д.
Ряд мифологических и фольклорных параллелей мы отметим сразу. Атакующие героя черные кошки и собаки взяты из средневековых трактатов о ведьмах. В гриммовской сказке "Три языка" герой проводит ночь в подвале башне, наполненном злыми собаками, ублажив которых он выясняет, где спрятан клад. Игра в кости и карты — неутолимая страсть многих представителей нечистой силы. Поэтапное явление частей тела можно найти в шотландской народной песенке "Странный гость". Женщине, сидящей дома за прялкой, поочередно являются пара ступней, пара голеней, пара коленей, пара бедер, пара боков, талия, пара плеч, пара рук, пара кистей, шея и голова. Женщина мирно беседует с ними, а на вопрос: "Зачем ты пришла?" — голова отвечает: "За тобой!" (это Смерть)>[517].
В немецкой легенде игрой в кегли забавляются мертвые воины в горе, куда угодил кузнец. Он забирает с собой один из железных шаров, превращающийся затем в золото. Немцы думали, что во время грозы ангелы играют на небесах в кегли, швыряя каменные глыбы, которые своим шумным раскатом и ударами производят гром>[518]. Герой сказки братьев Гримм "Королевич, который ничего не боялся", придя к дому великана, сбивает огромными шарами кегли величиной в человеческий рост.
"Полдень и полночь считаются моментами таинственными и критическими", — писал Зеленин.
В сказках духи исчезают или появляются в полночь. Эта деталь восходит к древнему источнику наподобие еврейского поверья, согласно которому при наступлении ночи Бог повелевает ангелам затворить небесные врата и злые духи тотчас получают возможность вредить человеку, но после полуночи возглашается новое повеление — приготовиться к растворению дверей; заслышав его, начинают петь петухи, а духи теряют свою силу>[519].
Упомянутая сказка о королевиче относится к типу 401. Герои этих сказок должны трижды переночевать в нечистом месте, чтобы расколдовать принцессу и ее замок, после чего свадьба выглядит закономерным итогом. Герой типа 401 тоже бесстрашен, но он не дает воли своему нраву, а наоборот — сдерживает его.
После эпизода с великаном королевич попадает в замок, где живет черная принцесса. В замке буянят черти, и три ночи подряд они щипают, колотят, бьют и всячески терзают юношу, а он не должен произносить ни слова. Для искателя страха из типа 326 молчание было бы невыносимой мукой. Каждое утро принцесса окропляет королевича живой водой, пока благодаря его выдержке с нее не спадает чернота.
В сказке братьев Гримм "Король с золотой горы" купеческий сын освобождает от чар замок принцессы-змеи. С наступлением темноты приходят черные люди в цепях и до полуночи мучают безмолвствующего юношу. На третью ночь ему даже отрубают голову, но живая вода возвращает ее на место.
Тип 330 не менее легкомыслен, чем тип 326. В нем почти всегда действует отставной солдат, с ловкостью засовывающий чертей или Смерть в свой ранец. В гриммовской сказке "Брат Весельчак" черти водят хоровод вокруг солдата, а тот переругивается с ними в манере бесстрашного героя. В другой немецкой сказке солдат заставляет черта плясать под дудку, женится на принцессе, а отдав концы и очутившись в аду, устраивает там кавардак. Как я уже говорил, солдат может принуждать чертей служить себе.
Тип 330 и часть сказок типа 326, в которых преобладает комический элемент, сложились позднее типа 401 — по оценке Афанасьева, не раньше XVII в.>[520].Они опираются на ренессансные шванки и фабльо вроде рассказа из сборника Страпаролы.
Его герой Фламиньо Веральо странствует по свету в поисках смерти. Он выслушивает полезные советы и встречает сморщенную старушонку. Старушонка заставляет юношу раздеться донага, отсекает ему голову резаком, быстро приставляет ее к шее задом наперед и склеивает чудесным пластырем. Созерцая свою спину, поясницу и выпяченные вперед жирные ягодицы, Фламиньо ужасается и просит старуху вернуть ему исходное состояние. "Испытав на собственном опыте, сколь безобразна и страшна смерть, он… впредь стал искать только жизнь и бежать смерти"[521].
Сказка выражает в пошловатой форме жизнеутверждающие идеалы новой эпохи и проблему страха не затрагивает. Прием лицезрения непрезентабельных по тогдашним меркам частей своего тела взят у Платона, в чьем диалоге "Пир" разрезающий андрогина (двуединое существо) Зевс тотчас приказывает Аполлону "лицо и половину шеи повернуть назад — к стороне разреза, чтобы, смотря на свой разрез, человек был скромнее". Человеческому взору открывается брюхо со стянутой к центру кожей>[522].
Другая итальянская сказка повторяет в упрощенной форме сказку братьев Гримм о бесстрашном герое. Юноша Джованино проводит всего одну ночь в замке, наблюдая, как из камина падают руки, ноги, туловище и голова. Образовавшийся из кусков тела великан преподносит юноше клад и так же по частям исчезает в камине, не забыв напомнить своему подопечному о бедняках, нуждающихся в золоте.
Привидения обитают не только в Англии. Издревле русские кладбища населяли мертвецы, колоритом не уступающие кельтским и норманнским чудовищам. В конце XVIII века, с пробуждением интереса к западноевропейской мистике, к страшным народным призракам добавились благопристойные дворянские духи. Свои взгляды на посмертные визиты были у монашества и белого духовенства. Под влиянием этих идейных течений сформировался комплекс преданий о русских привидениях: деревенский и городской фольклор, дореволюционная проза и поэзия, духовная публицистика.Многие легенды варьируют знакомые нам по Англии сюжеты, подчиняющие мир духов моральным принципам, светскому этикету, личным чувствам, политическим страстям.
Каменные кольца Стоунхенджа столетиями задают загадки исследователям. Вокруг этих камней вьется множество мифов, легенд и гипотез. Как только удалось возвести это грандиозное сооружение? Для чего? Какие ритуалы здесь совершались? Какие праздники проводились? Кто приходил сюда? Кому, наконец, принадлежал Стоунхендж?Это – один из самых выдающихся памятников мегалитической культуры, существовавшей в Европе на исходе неолита. До сих пор остается не вполне ясным его назначение. Судя по всему, здесь проводились ритуальные празднества, совершались погребения, устраивались собрания.
Рассказы о привидениях — одно из величайших сокровищ литературы и фольклора Туманного Альбиона, привлекающее внимание читателей и слушателей, туристов и ученых. Однако никто до сих пор не исследовал призраки с точки зрения самой культуры, их породившей. Откуда они взялись в Англии? Как менялись представления англичан о привидениях, и кто повинен в этих изменениях? Можно ли верить фольклорным преданиям или следует считать их плодом фантазии? Автор не только классифицирует призраки, но и отмечает все связанные с ними стереотипы: коварные и жестокие аристократы, несчастные влюбленные, замурованные жены и дочери, страдающие дети, развратные монахи, проклятые грешники и т. д.Книга наполнена ироническими насмешками над сочинителями и героями легенд.
Среди всех чудесных персонажей самая необычная судьба выпала на долю вампира. Он прошел путь от невидимой или уродливой твари, не имевшей в себе ничего человеческого, к трупу, приводимому в движение духом, но наделенному человеческими привычками, и далее — к живому человеку, сначала бессмертному, а затем и смертному. Внушавшее ужас, отвергаемое людьми чудовище было в итоге признано цивилизованным гражданином, верным другом, пылким любовником и духовным лидером. В настоящее время поставлено под сомнение даже качество, делавшее вампира вампиром, а не привидением, колдуном, людоедом и т. п., — его жажда крови.Отслеживая различные признаки вампира по мере их возникновения и отмирания, автор выстраивает сложную эволюционную цепочку, в основе которой древние поверья о крови, исторические свидетельства о кровопийцах, документальные и фольклорные данные о существах из Восточной Европы, окрещенных вампирами, произведения XVIII–XXI веков — художественная литература, кино, комиксы, а также гипотезы этнографов, историков, медиков о происхождении этого удивительного существа.Знак информационной продукции 16+.
История Англии неотделима от истории ее элиты — королей и герцогов, баронов и графов. Славные семейства, некогда ведавшие судьбами государства, теперь пребывают в упадке. Английские замки и усадьбы тоже пережили расцвет и запустение, а многие из них навсегда расстались со своими хозяевами. Но прислушайтесь — в их стенах еще звучит музыка в камне, и бродят призраки прошлого!В легкой ироничной манере автор повествует о рыцарях и политиках, архитекторах и садовниках, писателях и привидениях — всех тех, чьи судьбы так или иначе связаны с дворянскими гнездами старой доброй Англии.
Бретань… Кельтская Арморика, сохранившая память о древних ужасах и обогатившаяся новыми христианскими впечатлениями. В ее лесах жили волки-оборотни и дикарь Мерлин, у дорог водили хороводы карлики, по пустошам бродил вестник смерти Анку, мертвая голова упорно преследовала людей, ночные прачки душили их свежевыстиранным бельем, а призраки ночи пугали своими унылыми криками. На луне была замечена подозрительная тварь, наряду с дьявольскими камнями успешно оплодотворявшая молодых бретонок. Жиль де Рэ залил детской кровью полгерцогства, а другую половину заселили чудаковатые зверушки.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Вторая книга о сказках продолжает тему, поднятую в «Страшных немецких сказках»: кем были в действительности сказочные чудовища? Сказки Дании, Швеции, Норвегии и Исландии прошли литературную обработку и утратили черты древнего ужаса. Тем не менее в них живут и действуют весьма колоритные персонажи. Является ли сказочный тролль родственником горного и лесного великанов или следует искать его родовое гнездо в могильных курганах и морских глубинах? Кто в старину устраивал ночные пляски в подземных чертогах? Зачем Снежной королеве понадобилось два зеркала? Кем заселены скандинавские болота и облик какого существа проступает сквозь стелющийся над водой туман? Поиски ответов на эти вопросы сопровождаются экскурсами в патетический мир древнескандинавской прозы и поэзии и в курьезный – простонародных легенд и анекдотов.