Страшнее пистолета - [9]

Взбивая помазком крем для бритья, Кирилл неприязненно вглядывался в зеркало. Совсем ты, парень, заработался, выглядишь преотвратно. Физиономия какая‑то одутловатая, по всему телу высыпали шелушащиеся, невыносимо зудящие пятна, кожа бледная, похожая на брюхо скончавшейся от старости лягушки — красава!

Может, аллергия? Так вроде ничего нового вчера не ел. Из нового были только гель с шампунем. Надо будет у Иветты спросить, где купила. Хотя нет, она же чек к сдаче приложила — все приобретено в ближайшем к офису супермаркете. Может, подделка, схимиченная трудолюбивыми вьетнамцами в каком‑нибудь подвале в ближнем Подмосковье?

Нет, это вряд ли. Подобное возможно на рынке, крупные магазины дорожат репутацией. Но проверить все же надо.

Бриться пришлось очень медленно и аккуратно, ощущения были не из приятных. Казалось, бритва скребет по сплошной ссадине.

Пришлось заскочить по пути в офис в ближайшую аптеку и купить лекарство от аллергии.

Кирилл принял рекомендованную во вкладыше дозу, но легче не становилось, зуд и жжение нарастали. Мельком взглянув на себя в зеркало заднего вида, он ужаснулся. Лицо теперь было не просто одутловатым, оно взбугрилось жуткими нарывами. Что за…?!

Нет, в офис в таком виде нельзя, да в любом случае и работник из него сейчас аховый. И оховый. И датвоюжешьматьовый.

До дома бы добраться без происшествий.

Добрался, но почти на автопилоте, исключительно с помощью собранной по всем сусекам и отсекам силы воли. Дабы не привлекать к себе внимание консьержа и соседей, пришлось поднять воротник плаща и нацепить завалявшиеся в бардачке очки.

Ввалившись в квартиру, Кирилл прямо в прихожей со стоном сбросил с себя одежду, заглянул в зеркало и задохнулся от шока.

Практически вся кожа на теле превратилась в омерзительного вида чешую. Но самое кошмарное творилось с лицом.

Из зеркала на мужчину смотрела морда какого‑то чудовища: деформированная, покрытая буграми и нарывами, кое‑где превратившимися в мокнущие язвы.

На аллергию это мало похоже, нужен врач.

Личного доктора у Кирилла не было, поскольку до сих пор и проблем особых со здоровьем не было. Он раз в году проходил полную диспансеризацию в солидном медицинском центре, получал заключение «совершенно здоров» и спокойно жил до следующего обследования.

А случавшиеся иногда простуды лечил самостоятельно.

Господи, больно‑то как! Состояние ухудшалось стремительно, Кириллу казалось, что в лицо ему выплеснули кислоту или сунули его голову в огонь. «Скорую» вызвать, что ли?

Нет, пока машина доедет, он сдохнет за это время.

Шатаясь, Кирилл вернулся к валявшимся на полу вещам, вытащил из кармана пиджака мобильный телефон и дрожащими пальцами набрал номер брата.

Тот ответил почти сразу:

— Кирюха, ты с ума сошел? У нас через десять минут встреча с французами, забыл, что ли?

— Я дома, — прохрипел Кирилл, медленно опрокидываясь на пол. — Помоги!

— Что? Что случилось?! Кирилл, не молчи!!! — Крик брата испуганно метался в динамике телефона, постепенно угасая вместе с сознанием.

«Я запер входную дверь или нет?» — мелькнуло в наползающей темноте перед полной отключкой.

Назвать включение приятным было нельзя. Боль, правда, стала гораздо меньше, она словно затаилась на периферии ощущений, ожидая своего часа. Рядом с болью копошились и зуд с жжением.

Кирилл попробовал открыть глаза, но почему‑то ничего не получилось. Еще раз, и еще… Веки гудели от напряжения, словно зависшие роллеты, но подниматься отказывались. Что называется, приплыли.

Он хотел уже подать голос, позвать врача или медсестру (судя по вонзившейся в вену игле и мерному попискиванию над головой, его привезли‑таки в больницу), но послышавшиеся вдруг голоса заставили замереть. И даже затаить дыхание, хотя, судя по приглушенному звуку, говорили за дверью.

— Ты что же наделала, дрянь такая! — сдавленный, звенящий от злости голос Аристарха. Интересно, с кем это он? Неужели с Иветтой Николаевной? — Кирилл чуть не умер! Да и я, когда нашел его там, в квартире, едва инфаркт не получил! Ты же обещала, что у него всего лишь испортится кожа и будет невыносимый зуд, который без лекарств не остановить. А это что?! Что, я тебя спрашиваю?! Он же на человека не похож! А эти жуткие язвы — это ведь дико больно! Ваш доктор сказал, что он едва не умер от болевого шока! Мы так не договаривались!

— Кто же знал, что у твоего братца окажется такая реакция, — спокойно, даже лениво ответил до тошноты знакомый голос. Маня? С Аристархом?! — И нечего биться в истерике, дорогой, долго уговаривать тебя скинуть братца с трона не пришлось. Вспомни, как ты обрадовался возможности встать во главе фирмы, заперев больного брата дома? Его деловая интуиция, его бизнес‑хватка, его талант станут твоей безраздельной собственностью, как, впрочем, и деньги, успех, слава. Чего теперь из себя белого и пушистого строишь?

— Заткнись, дура! Из‑за твоей ненависти и жажды мести мы едва не потеряли Кирилла! Я ведь без него не смогу управляться с «Монбланом», стервятники растащат фирму на куски! Да и вообще, ты представляешь себе последствия его гибели? Служба безопасности швейцарского банка, в котором хранятся наши общие с ним деньги, мгновенно начнет расследование обстоятельств его смерти, и мне хана.