Странствующий по миру рыцарь. К 400-летию со дня смерти Сервантеса - [6]

— во власти янки. Эскадру поглотил океан, ее в клочья разнесли североамериканские пушки. В мире, открытом Испанией, от нее больше ничего не осталось.

Мы должны были сложить оружие, отдать торжествующему врагу все. И враг явился в облике белокурого дьявола с прилизанными волосами и козлиной бородкой — офицер Соединенных Штатов в сопровождении эскорта голубоглазых стрелков.

И началось страшное. Посыпались шпаги, затем ружья… Одни солдаты чертыхались, другие, с мокрыми от слез глазами, бледнели, готовые взорваться от негодования и стыда.

А знамя…

Когда настал черед знамени, случилось нечто, повергшее всех в блаженный ужас, какой способно вызвать лишь нежданное чудо. Тот странный человек, чьи глаза были полны глубины и мудрости веков, сжав желто-красный стяг, окинул нас горестным прощальным взглядом, сделал несколько шагов к пропасти и, прежде чем кто-либо решился остановить его, бросился в нее. Каменные уступы черной бездны откликнулись металлическим грохотом, словно в нее падали доспехи.

Некоторое время спустя, капеллан задумчиво произнес:

— Д. К…

Внезапно у меня блеснула догадка. Конечно же, то лицо было мне знакомо.

— Д. К., — сказал я ему, — описан в одной старой книге. Послушайте: «Возраст нашего идальго приближался к пятидесяти годам; был он крепкого сложения, телом сухопар, лицом худощав, любитель вставать спозаранку и заядлый охотник. Иные утверждают, что он носил фамилию Кихада, иные — Кесада. В сем случае авторы, писавшие о нем, расходятся; однако ж у нас есть все основания полагать, что фамилия его была Кехана»[16].

Был он знаменщиком. Как его звали?

Антонио Мачадо Речь о «Дон Кихоте» Перевод Н. Харитонова

Сегодня, 7 октября, мы отмечаем день рождения Сервантеса, хотя, по правде говоря, не знаем, родился ли Сервантес именно в этот день. Известна лишь дата его крещения: 9 октября 1547 года. Некоторые из его биографов полагают, что родился он 29 сентября, в День святого Михаила. Как бы то ни было, в силу некоего обстоятельства, с которым не могут не согласиться все до одного исследователи, ясно, что к этому дню Сервантес уже (или только что) на свет явился: ведь невозможно было крестить его до его рождения. Но даже если запись о крещении в церковных книгах недостоверна и Сервантес родился после 9 октября, полагаю, у нас всегда найдется достаточно причин и поводов, чтобы вспомнить самого славного из наших гениев как в этот, так и в любой другой день года.

Мы называем эту праздничную дату также Днем книги, и, поскольку она почти точно совпадает с днем рождения Сервантеса, это и день «Дон Кихота», его самой известной и в высшей степени испанской книги.

Итак, поговорим о Сервантесе и о его бессмертном творении.

Сначала несколько слов о самом Сервантесе. Мигель, а вовсе не дон Мигель, как написано на мемориальной доске у дверей этого дома, просто Мигель родился — ибо доном он не был никогда — у бедных родителей в Алькала-де-Энарес, и нужда сопровождала его до конца дней. Ребенком он был беден, потом был бедным и незадачливым кандидатом в придворные, бедным, хотя и славным солдатом, бедным пленником в…[17] Но кто замечает или когда-либо замечал бедолагу, который не носит ни лент, ни крестов, ни военных отличий, ни пышных одежд, ни академических…[18] Неужели этот плохо одетый и неухоженный человек, нисколько не напыщенный, не кичливый, не самоуверенный, являет нашему взору образец, даже триумф величия? Если бы дело было только в этом, Сервантес так бы и остался ничем не примечательным неудачником. Но стоит ли долго рассуждать о его бедности? Поговорим лучше о его бессмертной книге. «Дон Кихот» — точнее, первая его часть — появился в пятом году XVII века. То было произведение зрелого Сервантеса, сразу снискавшее успех благодаря своему юмору. Но не стоит обольщаться, это был успех читательский, а не признание ученой публики. В Испании народ всегда поддерживал хорошие произведения, тогда как критика — или то, что тогда считалось критикой, то есть суждения людей образованных, — не проявляла к ним благосклонности. Без народа, без восхищения простого люда все лучшее в нашей литературе: романсеро, «Селестина»[19], театр, плутовской роман, книги испанских романтиков — все это было бы безвозвратно потеряно. Относится это и к «Дон Кихоту». Народ полюбил книгу, как только она вышла из печати. Критика же подошла к ее пониманию в XVIII веке, а оценила по достоинству только в XIX.

Иначе и быть не могло. Потому что, на мой взгляд, «Дон Кихот» не достижение Ренессанса, как кто-то недавно утверждал. Если бы «Дон Кихот» был по-настоящему ренессансным произведением, его истинное значение поняли бы и оценили сразу. Гуманистическое восприятие классической культуры, присущее человеку Возрождения, было свойственно и Сервантесу, но в меньшей степени, чем другим творцам его времени. То, что делает «Дон Кихота» уникальной книгой, книгой, которую мог написать тогда только гений, — это ощущение Нового времени. «Дон Кихот» — произведение не ренессансное, а в несравненно большей степени первое произведение Нового времени, причем литературы не только испанской, но и мировой. Все литературы, и наша в том числе, уже успели создать веселые и занятные книги — книги пародий и зубоскальства, сатир и памфлетов. В Испании то были сочинения архипресвитера Итского, в Италии — Боккаччо, в Англии — Чосера, во Франции — Рабле. Но чего до тех пор не было и что появилось лишь два столетия спустя, так это веселой и занимательной книги, которая не только смешит и увлекает, но и заставляет проливать слезы. Это оказалось столь большим новшеством, что поначалу его не смогли ни понять, ни оценить. Поэтому успех «Дон Кихоту» принесла именно его комическая сторона.