Странствующий чародей - [152]

— Вы, сэр, разводите костер. Я позабочусь о дичи, — сказал гоблин. — Вы ведь еще не знаете, что я великий охотник.

— А на что можно охотиться на этом острове? — спросил Ши. — Я за целый день не видел ни одного животного.

Маловио наклонился и поднял с земли заостренный сук.

— Надо знать места, где водится дичь! — ответил он и пошел прочь. — Разжигай большой костер! — крикнул гоблин, скрываясь за кустом.

Ши насобирал хвороста для костра, но, поскольку зажигалку он оставил у гоблинов, единственным способом теперь добыть огонь оставалось трение двух веток друг о друга до тех пор, пока они не загорятся. На опушке мертвого леса он наткнулся на старое кострище и аккуратно разложил на этом же месте собранные им сучья. Он с большой радостью обнаружил неподалеку несколько кремней, кем-то или чем-то оставленных здесь.

Ему пришлось здорово потрудиться, колотя камни друг о друга, пока он не понял, как надо располагать их при ударе, а еще больше времени ушло на то, чтобы найти немного сухого мха, попав на которой могли бы разгореться высеченные искры, но в конце концов он, преодолев все трудности, зажег большой трескучий костер. Несколько позже к костру с гордым видом пришел Маловио, и Гарольд не поверил своим глазам, увидев охотничьи трофеи, свешивающиеся с плеча гоблина, — связку жирных крыс!

Ни у Ши, ни у Маловио не было ножа, а посему добычу пришлось готовить в том виде, в котором она была добыта, — со шкурой, с внутренностями. Поначалу Ши испытывал брезгливость, однако спазмы пустого желудка вскоре взяли верх над чувствами.

Пока ужин с шипением жарился, Маловио проделал в горящих ветках костра углубление, достал небольшой удобный медный котелок.

— Вскипятим? — спросил гоблин.

— Вообще-то, — ответил Ши, — я бы предпочел пива!

Маловио с недоумением уставился на него:

— Пива?

— Ты, наверное, удивишься тому, что я могу делать. Наполни это котелок водой, а я применю к нему свою магическую силу, и у нас будет отличное пиво к ужину.

Глаза Маловио загорелись.

— Лучше не придумаешь!

Ши собрал несколько травинок, похожих на ячмень, и нацарапал формулу спирта на конце палочки. Он, возможно, приготовил бы более утонченный напиток, будь у него несколько кусочков сахара, но тут уж ничего нельзя было поделать. Он тоскливо посмотрел на жалкую кучку ингредиентов и вздохнул.

Маловио вернулся, неся полный котелок воды, и Ши, опустив в него травинки, начал размешивать их палочкой, на конце которой была нацарапана химическая формула спирта, и приговаривать нараспев:

Пчела, пчела, прекрасная пчела,

Наполни этот котелок,

Лети скорей сюда!

Вирши, конечно, убогие, но ничего лучше не могло прийти ему сейчас в голову, особенно после того, как по ней столько колотили. Пена с коричневыми пузырьками, какая обычно бывает при брожении, начала образовываться в котелке. Ши сунул палец в котелок, вынул и облизал его. Неплохо, подумал он. Он поднес котелок к губам и отхлебнул изрядный глоток. Затем гоблин схватил котелок жадными руками и начал быстро-быстро пить из него; темная жидкость из котелка тонкими струйками стекала с уголков его зеленых губ на грязный, заношенный балахон.

— Чудесная магия, — улыбаясь, произнес Маловио, — ну просто неземной напиток.

Ши усмехнулся про себя, напиток сильно отдавал несвежей водой, то есть был самым что ни на есть «земным», но он тем не менее все-таки ударял в голову. Прошло совсем немного времени, а Ши и гоблин были уже лучшими друзьями; они хохотали, веселя друг друга глупыми шутками. Жареные крысы по вкусу напоминали диетических цыплят. Наевшись, гоблин снова пошел за водой, из которой Ши приготовил еще одну порцию пива. А когда наступила ночь и все вокруг погрузилось во тьму, гоблин уже и лыка не вязал — и тут Гарольд осторожно подступился к нему с расспросами, надеясь получить необходимую информацию.

— До появления этой ведьмы Сикоракс наша жизнь здесь, на острове, была беззаботной и спокойной. Мы жили на Огненной горе и служили огненному селезню, что было совсем не обременительно. А теперь мы стали портовыми грузчиками и мальчиками для порки[97].

— Стало быть, вы, гоблины, также не питаете сильной любви к ведьме, — высказал предположение Ши.

— Лучше не скажешь! Ведь для того, чтобы досадить и отомстить ей, я сейчас вынужден жить как бы двойной жизнью, а это, поверь, нелегко, — сетовал на судьбу Маловио.

— А кто такой огненный селезень? — спросил Ши, чувствуя, что это неизвестное ему существо может стать его союзником в борьбе с ведьмой.

— У подножия Огненной горы сейчас спит могучий селезень, прежде он был вспыльчивым и мерзким существом. И все-таки, когда мы служили ему, он обращался с нами довольно сносно. А потом на нашу землю пришла Сикоракс, наслала на селезня проклятие, и вот уже целых семь лет он спит, — с тяжелым вздохом сказал Маловио. — А мы стали рабами этой ведьмы. Жизнь гоблина совсем нелегка.

Гарольд хотел расспросить о селезне более подробно, а также выяснить у своего нового приятеля, известно ли ему что-либо о местонахождении Бельфебы, но тут Маловио надолго приложился к котелку, одарил Ши широкой лучезарной улыбкой и отключился. Ши расковырял палкой землю вокруг догорающего костра, допил оставшийся в котелке «неземной» напиток и стал смотреть на слабые язычки пламени, пляшущие над головешками. Невыразимая тоска по жене терзала его; он твердо решил, что с первым же лучом завтрашнего солнца начнет делать все, чтобы немедленно освободить ее. С этой мыслью он и уснул.