Странствия Лагардера - [17]

– Каналья! – произнес шевалье, сжав ему руку так, что тот вскрикнул. – Если ты и на этот раз лжешь, я тебе язык вырву.

– Я не лгу… это истинная правда… извольте сами взгля­нуть на них.

Лагардер подумал, что даже измученные скакуны, возмож­но, будут лучше его жалких кляч. В любом случае одного коня ему недоставало…

Но когда он направился в конюшню, к нему подскочил мальчик лет двенадцати с запиской в руке. Анри быстро раз­вернул ее.

Вот что гласило послание:

«Во имя неба, шевалье, уезжайте как можно скорее! Моего мужа только что вызвали к губернатору… Отдан приказ закрыть городские ворота… Но о воротах Гийом по­ка забыли… Через пять минут будет поздно… Бегите – и да поможет вам Бог!

Мелани».

– Это верно, – прошептал он, – надо последовать ее совету. Бедная женщина! Если бы не моя великая цель… Но я не имею права рисковать!

На пальце у него сверкал драгоценный перстень с арабеска­ми[22] – это дорогое украшение он привез из Испании. Сняв кольцо, он передал его маленькому посланнику со словами:

– Отнеси это той, что послала тебя, и скажи ей, что Ла­гардер ее не забудет… Ты знаешь, о ком я говорю?

– Да! Это мадам Льебо… Она такая добрая!

– В путь! – сказал Лагардер своим спутникам. – Нам нельзя здесь задерживаться… Лошадей раздобудем в другом месте.

– В путь? – переспросил удрученный Кокардас. – Дьявол меня разрази! Не бывало такого, чтобы я выходил из кабака, не промочив себе глотку! У меня и без того много гре­хов… да не свершится святотатство!

И он, схватив обеими руками кувшин, полный вина, осу­шил его одним махом.

– Вот теперь, малыш, я готов последовать за тобой ку­да угодно, – сказал гасконец и добавил, повернувшись к хозяину постоялого двора: – А тебе, плут, я заплачу по-свойски!

Хозяин, получив кувшином по голове, с жалобным криком рухнул на пол, а трое друзей, обнажив шпаги, поспешно напра­вились к ближайшим воротам Друэз.

Они оказались заперты.

Лагардер и его спутники ринулись в переулок; едва не за­плутав в узких улочках и тупиках, они вышли к воротам Шатле, затем к воротам Эпар, затем к воротам Корню…

Всюду было закрыто, и вооруженные солдаты охраняли вы­ход.

Второпях Лагардер забыл об указании прекрасной мадам Льебо и вспомнил о нем лишь тогда, когда направился к воро­там Гийом. Приободрившись, он приказал своим спутникам ускорить шаг.

Увидев, что этот выход открыт, они с облегчением вздох­нули: мышеловка не успела захлопнуться!

Им оставалось всего около двадцати туазов[23] до спаситель­ных ворот, как вдруг из соседнего тупичка появилась дюжина головорезов с рапирами наголо. Возглавлял их подлинный геркулес, носивший знаменитое имя Сен-Боне.

Об этом семействе в Шартре до сих пор слагают легенды. Около Блеви два брата-разбойника выстроили крепость, из которой совершали набеги, убивая и грабя всех, кто попадался им под руку. Наконец одного из них казнили на городской площа­ди, а голову водрузили на башню ворот Гийом.

Однако дурная трава хорошо растет. Вплоть до самой ре­волюции[24] в этих местах свирепствовала банда Оржер, состояв­шая в основном из членов зловещего семейства. Покончить с ней удалось, лишь приговорив к смерти двадцать три человека и послав на каторгу тридцать семь.

К этой подлой семейке и принадлежал вожак разбойников – внук первого из казненных. Гонзага, не терявший времени да­ром, успел сговориться с ним: негодяи всегда легко находят об­щий язык. Впрочем, не исключено, что принцу уже приходилось пользоваться услугами Сен-Боне…

Итак, последнему заранее заплатили звонкой монетой и по­ручили убить Лагардера. Разбойники засели в засаду возле во­рот Гийом, где было множество узких и грязных проулков, ведущих большей частью в тупики.

Филипп Мантуанский предусмотрел все, однако губернато­ру он все же благоразумно не стал говорить о нанятых для убийства разбойниках.

– Вам придется иметь дело с сущим дьяволом, – сказал он, – дьяволом, который сумел ускользнуть от топора коро­левского палача. Вам придется арестовать его по приказу монсеньора регента, а для этого нужно применить хитрость. Прикажите закрыть все ворота, оставив только один свободный выход. Он ринется туда, и вы возьмете его голыми руками.

Было решено оставить открытыми ворота Гийом – о чем не ведала прекрасная супруга Амбруаза Льебо, полагавшая, что речь идет о простой оплошности. И Гонзага, встретив на доро­ге Сен-Пре банду Сен-Боне, рыскавшую в поисках добычи, велел своим наймитам спрятаться поблизости и нападать безбо­язненно, поскольку враги его поставлены вне закона.

Ему, конечно, было безразлично, что станется с бандитами, если они попадутся в руки губернатора, – он желал любой це­ной избавиться от Лагардера, и в этой игре все ставки были хороши. Принц имел все основания надеяться, что шевалье не выйдет из Шартра живым.

Набранные им головорезы были такого разбойничьего об­личья, что рядом с ними Кокардас с Паспуалем вполне могли бы сойти за ангелов.

– Эти рожи мне совсем не по душе, – проворчал, зави­дев их гасконец. – Ах, голубь мой, если это не национальная гвардия Шартра…

– То, значит, городские подонки! – заключил Паспуаль. Шевалье сосчитал нападавших: их оказалось двенадцать че­ловек.