Странный мир - [8]

Рипа затряслась от смеха.

— Горшочек маслица и пирожок в бумажке, — она всхлипывала от сдерживаемого хохота, — а тут ему и говорят: «иди сюда».

Всё-таки ему безумно нравится эта женщина.

— Рипа, а как ты ко мне относишься?

— Нет, определённо, ты ненормальный. Я, конечно, медицинский работник и ожидать от меня некоторого цинизма в сексуальной области, это даже как-то принято, но в данном случае, поверь, это была не чистая физиология, а душевная потребность. В общем, возможно, это любовь.

— А у меня — точно любовь. Ты мне ужасно понравилась.

— Приятно слышать, хотя там, у тополя я это уже поняла.

— Ты это так истолковала, ну, когда я отодвинулся?

— Славик, я ведь и психолог и невропатолог и даже андролог. Не самый лучший, но базовая подготовка есть. Непонятка про тебя у меня возникла потому, что ты вёл себя, как опытный боец, как каскадёр, если хочешь. А характер растительности на лице у тебя — юношеский. Но отклонения с усами и бородой встречаются нередко, а вот подростки с поведением мужчины — редко. Реже, чем наоборот. Ты просто не представляешь себе, насколько распространена среди мужчин инфантильность, не физическая, а задержка в развитии психики.

Девушка прильнула к нему и…

— Нет, дружок. Успокойся. Хватит сладенького. Светает.

Глава 3

Ножик из обмотанного изолированным проводом обломка полотна ножовки по металлу оказался истинным сокровищем. Аккуратно размотав рукоятку, Славка получил около десяти сантиметров замечательных мелких зубчиков, выстроившихся по прямой кромке. А потом в тонком окончании ореховых посохов были неторопливо сделаны продольные пропилы.

Дело в том, что утром они первым делом разобрали флягу с антуражными вещами. Там была найдена обалденной красоты фаянсовая кофемолка, куча пакетов зернового кофе, тёмный керамический кофейный сервиз на шесть персон и два комплекта непривычных своей прямоватостью ложек: двенадцать столовых, смахивающих на десертные, и столько же чайных, изрядного размера.

Аналогия с наконечником копья возникла в голове у Славика мгновенно. Захлестав туристический топорик в ствол лежачего дерева, на его обухе, как на наковальне, осторожными поначалу ударами другого топорика, расплющил, или выпрямил, как посмотреть, две столовых ложки, оттянув, иными словами, сплющив, их кромки. Поправил напильником, довел на оселке и, вставив в расщеп, примотал. Два лёгких копья — это хоть что-то. Посохи немного просохли, стали легче, и в качестве древков копий выглядели достойно. Правда, и для крепкого поперечного удара они по-прежнему годились, поскольку остругана в профиль ручки ложки была только узкая оконечность.

Цветастую рубаху с просторными рукавами и лёгкие шелковистые штаны, похожие на пижамные, Рипа подобрала ему из… вообще-то в тряпках она ковырялась без его участия, так что, сказать, откуда она это добыла, было непросто. Из «экипировки», изготовленной в первый день, понадобились только шапки, похожие на… лучше не будем о грустном.

А ещё сразу четыре пластиковых меха для воды, скрученные трубочкой, извлечённые из той же фляги — и походное снаряжение в полном порядке. Остаётся позавтракать овсянкой. Цивилизация — великое благо, пока есть продукты.

Как ни крути — осматриваться нужно предметно и обстоятельно. Пока цела обувь, пока не похрумкали с вечерним чаем пакет не размокших в воде сухарей, и не расквасилась от жары баночка плавленого сыра.

Кроме копий взяли: Славка — топор, Рипа — самый большой из обнаруженных кухонных ножей. Еще она прихватила медицинскую сумку на ремне через плечо, поскольку положить провиант больше было решительно не во что.

— Ты бы выложила часть медикаментов, — видно же, что тяжело.

— Понимаешь, не знаю как где, но у нас бытовало поверье, что ничего из такой сумки вынимать нельзя, иначе как для использования по назначению, — девушка выглядит слегка смущённой. — А то именно этого и не хватит.

Кипячёную воду из остывшего чайника перелили в мех, который при помощи лямок, связывавших покрытие балагана, парень приторочил на спину вместе с парой спальников. Пошли. Как раз солнце встало.

На границу степи выбрались быстро. Стада диких коров не наблюдалось, а всё остальное — без изменений. По верхнему краю оврага направились прочь от реки, углубляясь в степь. Слева овраг, справа равнина. Два часа туда, столько же обратно. Ничего примечательного. Рипа, правда, сорвала несколько цветочков и украсила ими свою шляпу. Вообще-то смотреться стало гармонично. И по склонам оврага у разных деревьев, кое-где веточек с листочками посрезала, так и шла с веником в руках. Славка больше по сторонам поглядывал, нет ли где какого опасного зверя.

Вернувшись к границе поймы, поворотили спиной к почти полуденному солнцу и направились в сторону верховьев реки. Следующий встреченный ими овраг оказался широким, и по дну его протекал ручеёк. Пологие, очень пологие склоны заросли высокой травой, и стадо диких коров как раз здесь и паслось. Обошли подальше. Тут вообще и заросли кустарника встречались часто, и деревьев немало росло. Да и трава выглядела очень бодрой. А сама ложбина уходила вдаль, просматриваясь на большое расстояние.