Странный Джон - [56]
В то время, пока я разглядывал незнакомку, они с Джоном изучали друг друга в полном молчании. Наконец, Новая Женщина (как я стал называть ее про себя) пригласила нас присоединиться к ней за ее столиком. Она назвалась Жаклин Кастанет. Пожилая женщина, представившаяся как мадам Лемэтр, разглядывала нас с враждебностью, но была вынуждена смириться с нашим присутствием. Она была самым обычным человеческим существом, но я был поражен, насколько она походила на Жаклин некоторыми чертами, а иногда — выражением лица и интонациями голоса. Я предположил, что женщины были матерью и дочкой. Позднее же обнаружилось, что я был в чем-то прав и в то же время глубоко заблуждался.
После нескольких пустых замечаний, Жаклин внезапно заговорила на совершенно незнакомом мне языке. Мгновение Джон смотрел на нее с удивлением, потом рассмеялся и ответил, видимо, на том же наречии. Примерно полчаса они разговаривали между собой, пока я с трудом поддерживал беседу с мадам Лемэтр на очень плохом французском.
В конце концов, пожилая дама напомнила Жаклин, что их ожидали где-то еще. После того, как они ушли, Джон какое-то время сидел неподвижно. Я спросил, на каком языке они говорили. «На английском, — ответил он. — Ей хотелось многое мне рассказать о себе, но она не хотела, чтобы старуха это слышала, поэтому она стала говорить на перевернутом английском. Я никогда раньше не пробовал так делать, но для нас это оказалось довольно просто». Он сделал небольшое ударение на слове «нас». Джон, вероятно, понял, что я чувствовал себя «выброшенным за борт», так как тут же добавил: «Наверное, мне стоит вкратце все тебе пересказать. Старуха — ее дочь, хотя не знает об этом. Восемьдесят три года назад Жаклин была замужем за человеком по фамилии Казэ, но бросила его до того, как их дочери исполнилось четыре года. Несколько дней назад она повстречала эту старую развалину, узнала в ней свою маленькую дочурку и решила с ней сдружиться. Мадам Лемэтр показала ей фотографию: «моя мама, которая умерла, когда я была совсем маленькой — как удивительно она похожа на вас, моя дорогая! Наверное, вы приходитесь мне какой-нибудь внучатой племянницей». Жаклин родилась в 1765 году».
Мне придется изложить здесь историю Жаклин лишь коротко. Хотя она сама по себе достойна пухлого тома, моей главной заботой остается Джон.
Ее родители, крестьяне из унылой местности между Шалоном-на-Марне и Аргонским лесом, называвшейся «вшивой Шампанью[55]», были людьми экономными до скаредности. Жаклин, обладавшая помимо сверхнормального интеллекта и восприимчивости неудержимой жаждой жизни, выросла в крайне стесненных условиях. Отсюда, наверное, и произошло ее стремление к наслаждениям и власти, которое играло большую роль в ранние годы ее жизни. Как и Джону, ей потребовалось невероятно много времени, чтобы повзрослеть. Для ее родителей это было источником недовольства, так как им не терпелось пристроить ее к работе по дому и в поле. А то, что к возрасту, когда другие девушки были готовы выйти замуж, Жаклин оставалась безгрудым ребенком, вызывало у них настоящее негодование. Жизнь, которую ей приходилось вести, была, возможно, полезна для физического здоровья, но разрушительная для духа. Она довольно рано обнаружила, что обладает способностями и чувствами, совершенно недоступными окружавшим ее смертным, и поняла, что ей следовало посвятить себя развитию этих способностей. Но однообразное и ограниченное существование не позволяло подавить низменные порывы ее души, все возраставшую жажду богатства и власти. То, что она жила среди слабоумных существ было для Жаклин очевидно хотя бы из наблюдений за дочерями других крестьян. Хотя те и быстро развились и вскоре совершенно затмили Жаклин в плане физической привлекательности, они по глупости своей не догадывались использовать эту способность для получения новых возможностей.
В возрасте девятнадцати лет, еще до того, как ее взросление началось по-настоящему, Жаклин дала себе слово, что превзойдет их всех и станет настоящей королевой среди женщин. В близлежащем городке Сент-Менеу[56] она не раз видела знатных дам, проезжавших в экипажах по дороге в Париж или останавливавшихся в местной гостинице. Жаклин наблюдала за ними с тщательностью исследователя, изучая основы приемов соблазнения.
Когда она была уже на пороге зрелости, родители устроили обручение с фермером, жившим по соседству. Жаклин сбежала из дома. Используя только два доступных ей оружия, пол и невероятный ум, она сумела пробиться от самого убогого и грубого сорта проституции до положения содержанки богатого парижского торговца. Она прожила с ним несколько лет, в последние годы удостаивая его разве что права наслаждаться ее странной красотой раз в неделю, за ужином.
В тридцать пять Жаклин впервые в жизни влюбилась. Объектом ее страсти стал молодой художник, один из тех, кто подготовил почву для появления новой энергичной и великолепной парижской живописи. Новое чувство стало кульминацией давно терзавшей Жаклин духовной борьбы. До этого она следовало по пути древнейшей профессии без каких-либо сожалений, теперь же прошлая жизнь вызывала у нее отвращение. Молодой человек пробудил в ней чувства и способности, которые она долгое время подавляла ради достижения своих целей. Она использовала свой талант обольщения, чтобы завоевать его — и это удалось ей с необычайной легкостью. Они стали жить вместе, и несколько месяцев были абсолютно счастливы.
