Странные женщины - [8]
Где-то я читал: отрицательный результат — тоже результат. Это точно. Потому что я понял раз и навсегда: если мне не нравится женщина, я никаким усилием воли себя не переломлю. Потому что в таких вещах усилие воли не поможет. Хотя, если натренировать… Но я даже не знаю, как это тренируют… Поэтому лучше пока не пробовать. Когда нравится — другое дело. Почему я целуюсь с Викой? Потому что мне нравится с ней целоваться. Если бы мне не нравилось с ней целоваться, я бы не стал с ней целоваться. Вывод: мне надо искать такой вариант, чтобы объект нравился. И такой объект есть.
Но я не позволил себе думать, что я проиграл. Просто взялся не за свою игру. Я не позволил себе впасть уныние. Хотя в школе на другой день был немного какой-то злой. Хотелось что-нибудь сделать. Я ведь давно уже ничего такого не делал. По собственной теории: удивлять надо редко. Первый урок прошел, второй, третий. Я все думаю: что бы мне такое…
Четвертый-пятый сдвоенные, литература. Валерия Петровна. Первый год в нашей школе. Милая женщина, между прочим. И умная, и вообще. Вот она мне нравится. Все при ней. Я о ней иногда думаю в определенном смысле. А что такого? Обычные подростковые мечты. У всех были. Маша Машей, тут любовь, а почему о других не помечтать? Нет, я на этом не зацикленный. Но про другое я скажу потом. Короче, литература должна быть. Звонок на урок, Леры нет. Это у нее уже прозвище. У всех есть. У нее безобидное, по имени. А математика обидно зовут: «Хэд-энд-шолдерс». То есть шампунь от перхоти. Реклама по телевизору. Или сокращенно: Шолдерс. В общем, она задерживается.
Везовой говорит: прокладки меняет. Олдейз на олвейз.
Это у него шутки такие. Тоже из рекламы. Рекламой у всех мозги забиты до макушки. Зубные пасты, прокладки, шампуни те же самые. Ну, он говорит, все хихикают. Ничего страшного не сказал в общем-то. И грубей шутят. Но мне захотелось что-то сказать.
И я сказал: а ты пока подгузники иди смени. С подгузниками «Хаггис ультра-драй» не страшна никакая сырость!
Он сразу завелся. Потому, что с ним так никто не шутит. Я сказал — тихо стало. Все ждут, что он скажет. А он тужится и молчит. Я говорю: тебе даже не подгузники, а тоже прокладки нужны. С крылышками.
Конечно, юмор не высшего качества. Но он дозрел.
И говорит: а если в морду?
Я говорю: что значит — если? Учат тебя, учат, а ты ясно выразиться не можешь! Что ты хочешь сказать, Везовой? Что значит — если в морду? То есть ты хочешь спросить, что будет, если ты ударишь меня? Отвечаю: получишь обратно.
Очень хорошо, сказал Везовой, а тут и Лера вошла. Маша шепчет: зачем ты с ним связался, он дурак.
Мне приятно.
Тут записочка. От Везового.
Через десять минут после пятого урока за котельной.
У нас за котельной все дерутся. С первого класса по последний. Я пару раз присутствовал, а сам никогда не дрался. Я вообще никогда не дрался. И я обрадовался: двух зайцев убью. Первый заяц: подерусь наконец. Второй… А какой же второй? Какой-то был, но убежал. Черт с ним.
После пятого урока почти все ушли домой, он последний был, но кое-кто остался. Про записку не знали, но понимали же, что просто так не обойдется. Штук пять зрителей набралось. Из женского пола никого, потому что женский пол на такие дела не допускают. Они портят все. Начинают визжать, кто-то вообще к директору побежать может. Проверено. Пять штук, и все в общем-то нейтральные. То есть ни за меня, ни за Везового. Потому что у него друзей нет и у меня друзей нет. Так получилось. Для него все слишком умные. Для меня — слишком глупые. Нет, есть не дураки, но мне с ними все равно скучно. Правильный какой-то народ у нас подобрался. Хотя как кому посмотреть. Того же математика довели? Довели.
Короче, пошли за котельную. Иду и думаю: он меня уроет. Он выше, здоровее и вообще. Чем брать? Яростью. Только яростью. Натиском. Крови не бояться, боли тоже.
Пришли.
Он говорит: ну и что ты имел в виду?
То есть разговоры начинает вместо дела. Даже смешно.
Я говорю: да ничего особенного. Ты дурак, но это не я имею в виду. Это все имеют в виду.
Тут он меня ударил. Я хоть и готовился, а прозевал. И шлепнулся. То есть от одного удара брык — и лежу.
А он говорит: ты, падаль, я ногами слабеньких не бью, вставай.
Я сел, посидел у стенки. Подумал: хорошо, что у стенки, опора есть. И из сидячего положения оттолкнулся и попер на него. Он меня кулаком опять встречает, но я как-то увернулся, налез на него, прямо вплотную, и мелко так кулаками месить его начал в грудь, в живот. Как молотилка. Он граблями меня оттаскивает от себя, отталкивает, чтобы ударить, и никак не может, я ему в подбородок уперся и работаю изо всех сил. Ну, он поневоле назад, назад, а я лезу и к той же стенке припер его. Он начал меня сбоку доставать по башке, по ребрам, а у меня уже руки устают, вдруг чувствую, мозги совершенно четко работают и мне подсказывают: вот тут у него поддыхало, размахнись справа, залепи, и все будет в порядке. Я на секунду перестал молотить, размахнулся и залепил. Чувствую, он на мне повис. Я отошел, он на коленки упал, воздух глотает.
Зрители орут: он под дых его, не по правилам!
Круговорот страстей захватывает женщин и мужчин обыкновенного российского города. Парфюмерный отдел универмага становится сценой любовной драмы, редакция газеты — полем криминальных разборок, торговый ларек — местом романтических свиданий. Герои запутались: ненависть принимают за любовь, любовь — за ненависть…
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.
Известная манекенщица Августа Феверстоун решает разыграть собственное похищение, однако хорошо продуманный план неожиданно разваливается как карточный домик, и жизнь девушки теперь зависит от загадочного и опасного незнакомца. Но кто он? Преступник или защитник? Циничный негодяй или сильный, мужественный, страстный возлюбленный, посланный Августе самой судьбой?..
Жизнь Энни Макхью рухнула в одночасье. В автокатастрофе погибли родители, и неожиданно выяснилось, что ее свидетельство о рождении подделано, что теперь ей предстоит освободить дом, который она привыкла считать родным, а ее настоящая мать принадлежит к сливкам высшего общества.Энни полна решимости выяснить, почему Клара Бичем отказалась от нее, и звонит в дверь роскошного дома. Но попадает она в особняк не как неожиданно обретенная дочь, а совсем в ином качестве…
Кто вернет украденное наследство? Кто отомстит подлому предателю? Кто обведет вокруг пальца самых ловких мошенников в городе? Четверо женщин — подруг со школьных времен — объединяются в «союз четырех» и вершат справедливый суд. Они дьявольски изобретательны и они — настоящие женщины…